— Я говорил, что они заросли, — ответил Марлин. — Если ты пригнёшься, среди боярышника ты сможешь увидеть мерцание фейской пыли.
Я пригнулась и вгляделась в кустарник боярышника. Рядом с землёй был небольшой просвет, но он больше походил на кроличью нору, чем дверь в магическое королевство.
— Мы, наверное, и проползти там не сможем, — сказала Хелен, склонившись надо мной. — Мы уничтожим одежду.
Марлин рассмеялся.
— Ты когда в зеркало смотрелась последний раз? Ты выглядишь так, словно боггл протащил тебя по болоту. Но я могу сделать просвет немного больше для вас.
Я услышала порхание крыльев и колючий терновник начал светиться. Спутанные ветви расползлись, сделав отверстие достаточно большим, чтобы проползти в него.
— Думаю, мы сможем проползти, Хелен, — сказала я, повернувшись и посмотрев поверх плеча.
Хелен стояла и смотрела на Малина, её лицо омывалось свечением его крыльев, её глаза блестели.
— Прости… — начала она, но он прижал палец к её губам.
— Ты можешь всё исправить, — сказал он, — если передашь сообщение от меня мне же глупому и юному. Скажи ему, не быть идиотом. Скажи ему, не отказываться от тебя без борьбы.
Хелен открыла рот, вознамерившись что-то сказать, но Марлин заглушил её поцелуем. Я отвернулась, чтобы дать им уединение, мои собственные глаза жгло слезами, как будто шипы пронизывали их, пока я слепо ползла через дыру в зарослях.
ГЛАВА 7
Когда я была в Волшебной стране, раньше это было прекрасное место с зелёными лужайками, полевыми цветами и лавандовыми небесами. Место, в котором я очутилась сейчас, вовсе не было похоже на то. Я вышла из чащи на голую, продуваемую ветрами скалистую равнину под синим небом. «Как путники в ночи, одни, — подумала я, вспомнив стихотворение мисс Шарп, — в смятении и страхе пред судьбой».
По равнине нёсся песок и ветер причитающе кричал, свистя сквозь опалённые деревья и скалистые выступы, которые выглядели так, как будто они были построены как крепости для противостояния вторжению, но они потерпели неудачу.
— Что здесь произошло? — спросила Хелен, подойдя и встав рядом со мной.
— Похоже, её захватили. Я и не думала, что в Волшебную страну можно вторгнуться. Сумрачные существа не могут сюда попасть.
— Что-то вошло сюда и всё разрушило. Как думаешь, тут кто-то ещё есть?
Я с сомнением посмотрела на бесплодные груды камней.
— Не знаю. Мы должны поискать выживших.
Я подумала о моей маме и о наших учителях Майлсе Малмсбери и Эуфорбии Фрост.
— А что если то, что разрушило это место, всё ещё здесь? — спросила Хелен. — Может, нам лучше вернуться с помощью часов Рэйвена? Если мы сможем помешать ван Друду найти третий сосуд, возможно, всего этого не произойдёт.
Сказанное Хелен имело смысл, и именно это я и хотела сделать. Рэйвен написал, что ждёт меня. Я не совсем понимала, что это значит — как можно ждать в какой-то момент времени? Где именно он ждёт? — но я знала, что каждая клеточка моего тела жаждала пойти к нему. Однако подняв его часы, я услышала вопль, доносящийся из-за колонны сгоревших деревьев на краю равнины. Я сделала шаг в этом направлении, но Хелен положила руку мне на плечо и задержала меня.
— Мы не знаем, что это, Ава. Думаю, мы должны уйти…
Из леса послышался ещё один вопль — долгий протяжный крик, напомнивший мне звуки, которые старые итальянки и гречанки в Нижнем Ист-Сайде издавали на похоронах и в престольные праздники. Вот только я узнала этот голос. Я стряхнула руку Хелен и зашагала по камням к лесу. Подойдя поближе, я разглядела фигуры среди деревьев: грациозные девушки в белом, руки которых подняты и раскачиваются, как ветви на ветру, их длинные распущенные волосы развеваются, как листья, брошенные в шторм. У одной из женщин были длинные рыжие волосы и зелёные глаза.
— Мама! — закричала я, выбегая.
Она резко повернула голову при звуке моего голоса. Это была моя мама. Она выжила, даже если выглядела исхудавшей, чем когда я видела её в последний раз, и её одежда была порвана и покрыта сажей. Её зелёные глаза были огромными на изголодавшемся лице — и испуганными. Может ли она бояться меня?
Но она побежала ко мне, а не прочь. Она встретила меня на опушке леса, схватила за обе руки и удержала на расстоянии вытянутой руки, хотя я изо всех сил старалась её обнять.
— Ави, дорогая, не подходи ближе!
— Но почему, мама, ты не рада меня видеть?
Её глаза распахнулись и наполнились слезами, но её рука не дрогнула.
— Я надеялась и молилась, чтобы ты пережила Великую войну, но здесь ты долго не протянешь, дорогая. Здесь зараза, которая забирает нас всех.