— Мы с мистером Фарнсвортом заметили, что что-то произошло, как только мы приехали. Мастера установили довольно странные правила, странные даже для Готорна.
— Они заставили нас рубить деревья в лесу, — пожаловался Боттом.
— И мыть подвалы на четвереньках, — добавил Колли.
— И они пороли нас, — заметил Джинкс.
— И отправляли нас спать без ужина, — недовольно заключил Боттом.
По настоянию Дейзи он нёс корзину с едой, одобрительно принюхиваясь к запаху стейков и пирогов с почками.
— Нам с мистером Фарнсвортом стало ясно, что все мастера под властью "сумерек".
— Все? — спросил мистер Беллоуз.
— Да, и они использовали парней в поисках чего-то.
— Сосуда, — сказала я. — Они?..
— Нет, директор допросил мистера Фарнсворта, когда тот приехал. Он хотел знать, что он сделал с "Порочностью Ангелов". Но мистер Фарнсворт не заговорил, поэтому они его заперли и пытали.
Дейзи ахнула.
— Тогда-то я и устроил с парнями бунт.
— Это было очень храбро с твоей стороны, — сказала я, мои глаза наполнились слезами от того, что я когда-то думала, что Натан мог быть захвачен тенями.
— Да, — ответил мистер Беллоуз. — Эм, а что вы сделали с мастерами?
— Прогнали их! — воскликнул Колли высоким и взволнованным голосом. — Видели бы вы, как они убегали.
— Некоторые хотели их вздёрнуть, — сказал Джинкс. — Но Беки запретил. Сказал, что когда-то они были людьми...
— И может быть смогут стать людьми снова, — закончил Колли.
— Да, ну, — пробормотал Натан. — Возможно, это был не самый мудрый выбор. Как только они ушли, нас окружили сумрачные существа — вороны на стенах замка, крысы в подвалах и волки в лесу. Мы застряли здесь, не имея возможности выбраться или отправить сообщение. Я посчитал, что Блитвуд пришлёт кого-нибудь, в конце концов.
— Мы с Хелен вернулись всего несколько недель назад, — виновато сказала я.
Я продолжила объяснять, что с нами случилось. Натан молча слушал, пока я описывала разрушенный Блитвуд и войну, которая опустошила Европу, а затем и Соединенные Штаты.
— Чёрт возьми! — выругался Боттом. — Вы хотите сказать, что мы, британцы, не противостояли Босху? Но мы обещали помочь Франции.
— Мы бы никогда не стояли без дела, пока Франция гибла! — вскрикнул Колли, его голос дрогнул. — Я бы сам пошёл на войну.
— Это была работа теней и ван Друда, — сказал Натан. — Перед тем, как мастера бежали, я посмотрел некоторые из их бумаг — письма к чванным вышкам в правительстве Англии, Франции, Австро-Венгрии, Германии и России. Сеть влияния ван Друда увеличивается, он хочет охватить "сумерками" весь мир. Мы должны остановить это!
— Обязательно, — сказал мистер Беллоуз, похлопав Натана по плечу. — Но сначала мы должны найти, где находится второй сосуд.
— Это не будет проблемой, — сказал Натан. — Я знаю, где он находится.
— Знаешь? — переспросила я, почувствовав первый проблеск надежды.
Натан повернул голову и посмотрел на меня. На фоне ярко-синей краски его глаза выглядели бледными, как вода, лишёнными эмоций и не читаемыми.
— Да, — сказал он, отвернувшись от меня и дернув головой в сторону чего-то перед нами.
Я проследила за его взглядом. Мы подошли к опушке леса. Травянистое поле переходило в крутой утёс, покрытый колючими кустами ежевики. Вырубленные в скале ступени вели к каменному замку. Лучи заходящего солнца окрасили старые каменные стены в мягкое золото клада.
— Он там, — сказал Натан, — похоронен в холме под Готорном. Замок был выстроен вокруг холма, чтобы защитить сосуд.
Натан так быстро поднимался по крутым ступенькам, что, стараясь не отставать от него, я с трудом переводила дыхание, чтобы заговорить. Было бы легче долететь до замка, но когда я взмахнула крыльями, Натан покачал головой.
— Не делай этого. У нас лучники на стенах и меуртриерс7 — вон там узкие амбразуры в стенах...
— Я знаю, что такое меуртриер, — сорвалась я, складывая крылья. — Я прослушала ту же лекцию о средневековой осаде в классе мистера Беллоуза, что и ты. Но я не хочу об этом говорить. Я хочу поговорить о Хелен.
— О чём тут разговаривать? Я верну её от ван Друда, даже если это будет последнее, что я сделаю.
Я схватила Натана за руку и заставила его посмотреть на меня.
— Ты ведь любишь её, правда?
Натан посмотрел на меня так, словно я обвинила его в преступлении.
— Что с того? — наконец-то сорвался он. — Она была не слишком довольна моим заявлением. Я помню её точные слова: "Натан Филмор Бекуит, ты идиот, почему ты взял и всё испортил?"
— Поэтому она вернулась из Европы расстроенной? — спросила я.
Натан отмахнулся от моей руки и продолжил взбираться по ступенькам.
— Я не знал, что мои чувства будут для неё таким бременем. Я всегда думал... что ну...
— У нее были чувства к тебе?
— Да. Мне неприятно это признавать, но я воспринимал её как должное. Она всегда следовала за мной, как младшая сестра, только...
— Вовсе не как сестра.
— Нет. Так что, когда ты появилась...
В тех местах, где синяя краска стёрлась с его кожи, его кожа покраснела.
— Ты думал, что я тебе нравлюсь?
Он простонал.
— Неужели мы должны обсуждать все мои ошибки?
— Это не было ошибкой, — мягко сказала я. — Я... я думала... ну, ты мне тоже нравился, только когда... ну, теперь...
— Ты любишь Рэйвена. Я понимаю. А Хелен любит Марлина...
— Но в том-то и дело. Я не уверена... Я хочу сказать, он ей нравится, и когда она узнала, что ты уехал... — я замолчала, понимая, что не хочу говорить Натану о том, что Марлин приходил в комнату Хелен на корабле.
— Она вернулась к нему, — сказал Натан. — Ну, может, это и к лучшему. Мне остается надеяться, что он будет хорошо о ней заботиться. Но если ты думаешь, что я не сделаю всё, что в моих силах, чтобы вернуть Хелен, даже если это приведёт её в объятия Марлина, ты глубоко ошибаешься, — он свирепо посмотрел на меня, бросив мне вызов посметь возразить ему.
— Это совсем не то, что я думаю!
— Хорошо. А теперь, если ты меня простишь, я должен издать нелепый звук.
— Что?
Он вздохнул.
— Это сигнал. Эти парни, ну... — он оглянулся на Колли, Боттома и Джинкса с выражением нежности, которое я редко видела на лице Натана. — Они выросли на всех этих диковинных сказках — Питере Пэне и Редьярде Киплинге. Они любят сигналы, коды и прозвища — как будто всё это игра. Не пойми меня неправильно, они хорошие парни и храбрые, только иногда я задаюсь вопросом, не станет ли их невинность их погибелью.