Знайку бросила хозяйка. Под дождем остался Знайка.
Провожать не пошел. Постоял, бессмысленно шаря глазами по голым стенам. Отправился искать свой резиновый бублик, искал долго, обнаружил в машине, на заднем сиденье. Сжал в руке. Рассчитывал успокоиться - не вышло.
Итак, их все меньше. Тех, кто согласен быть рядом. Не просто меньше - их совсем не осталось. Правда, есть один, маленький. Семилетний.
И ему, кстати, абсолютно все равно, богатый я или бедный, быстрый или медленный.
4. Понедельник, 18.30 - 21.00
От криков и визга нескольких десятков детей в возрасте от пяти до одиннадцати, от мелькания пестрых одежд и покачивания надувных шариков у Знаева давно уже болела голова. Однако он не обращал внимания. Пусть. Важнее то, что ребенок доволен. Все просто: мальчик рад, значит, и папа тоже.
За соседним столиком устроились две мамашки с рыхлыми телесами любительниц тортиков. Бросили торопливые взгляды. Не игривые или заинтересованные - скорее недоуменные. Не исключено, что сегодня банкир действительно плохо выглядел. Когда, осторожно лавируя меж малышей, появился Горохов - загорелый, в серой офисной тройке, - подруги заметно расслабились. Усталый лохматый мужик, стискивающий в руке резиновый эспандер, был им непонятен, тогда как его товарищ, застегнутый на все пуговицы лощеный бизнесмен, вполне укладывался в парадигму «папаша и его небогатый друг после работы прогуливают своих чад».
- Странное место для встречи, - сказал банкиров зам.
- Нормальное, - буркнул Знаев. - Когда ты последний раз давал «слово пацана»?
- В детстве.
- А я - вчера вечером.
- Понятно.
Банкир показал подбородком на детвору:
- Смотри. Сейчас принято критиковать общество потребления. Рыдать о бездуховности. Но взгляни на этих детей. Они смеются. Они счастливы. Видишь моего? Третий слева, руль крутит. Если выиграет - сбоку выезжает особый купон. За десять купонов дают приз. Тряпичного Микки-Мауса. Вон как хитро налажено! У меня в детстве такого не было. А у моего сына - есть. Я его сюда привел - у него праздник. Он сияет. Может, не все так плохо в обществе потребления, если наши дети счастливы? Хоть иногда?
- Я об этом как-то не думал, - сказал Горохов, осторожно присаживаясь на пластмассовый стул. - Вернее, думал, но давно. Моему уже пятнадцать. Он у меня кайт-серфер.
- Это что такое?
- Долго рассказывать. Тут курить можно?
- Нет. Соку выпей.
- Я бы выпил вина холодного.
- Здесь детский клуб, Алекс. Здесь не наливают. И не курят.
Горохов вздохнул:
- Поэтому ты тут и сидишь.
- В смысле?
- Ты ненавидишь, когда курят.
Знаев, вдруг поглощенный тоской, горько спросил:
- С чего ты взял? Почему - «ненавижу»? Хочешь курить - кури на здоровье. Что вы все из меня зануду делаете? Я что, кому-то что-то навязываю? Объявляю себя носителем истины? Я уважаю любой образ жизни. Но я хочу, чтоб и мой образ жизни уважали. А не крутили пальцем у виска. Я тоже живой человек. Стадное существо. Бывает, я тоже хочу, как все. Работать с девяти до шести. Вечером - стаканчик крепкого… Газетой пошелестеть, сериал позырить. Эту, как ее… «Прелестную няню»…
- «Прекрасную няню».
- Да. Ее. Ты что, Алекс, всерьез думаешь, что я считаю себя самым правильным? А всех остальных - убогими?
Горохов дипломатично промолчал. Банкир подождал ответа, не дождался и разозлился.
- Ну и черт с тобой. Рассказывай, как день прошел.
- Нормально. Деньги для Лихорылова перевели. Концы в УБЭПе ищем. На корсчету почти двадцать миллионов. Единственное мелкое происшествие - прогул. Новенькая, рыжая, не вышла на работу.
- Увольняй, - равнодушно сказал Знаев.
- Давай не будем спешить. Хорошая девчонка, вполне справляется… И потом, мы же хотели… через нее… Солодюка подставить.
- Увольняй, - повторил банкир. - Солодюк нас опередил. Оказался быстрее. Делай выводы, Алекс. Побеждает только самый быстрый. Концы в УБЭПе искать уже не надо. Я тебя поэтому и позвал. УБЭП сам придет. Возможно, уже завтра утром. УБЭПу нужны бумаги по украинскому газу. Помнишь эту сделку?
- Нет.
Знаев энергично кивнул.
- Так им и скажешь. Ментам. Ничего не помню. А было вот что: три года назад мы выдали людям с Украины три миллиона долларов наличными. Деньги были газовые.
Фирму, «помойку», делал Солодюк. Теперь на него наехали, и он меня сдал.
- В каком смысле?