- Наверное, - вежливо ответил Знаев и все-таки посмотрел на часы. - Но у меня дела. Срочные.
Жаров смерил его злым взглядом.
- Дела? Срочные? В воскресенье, в восемь вечера? Не гони мне, Знайка. Понял я твои дела. Еще вчера. Когда ты ко мне в дом пришел, в обнимку с малолеткой. Послушай меня, брат. Только внимательно послушай… С бабами путаться - это не твое. Я это умею, а ты - нет. Оставь это мне. Тебе же лучше будет. Рыжая, конечно, чувиха сладкая, я тебя где-то хорошо понимаю… Но в семье тебе будет лучше. Ты не ходок по бабам…
- Зато ты у нас большой специалист.
- Точняк. Не спорю. Я без этого не умею. - Жаров помолчал, взял в руки шлем и стал оглаживать, как будто подружку по плечику. - Причем я не какой-нибудь там… Типа, поматросил и бросил… Я, Знайка, любви ищу. И нахожу. Как найду - сразу влюбляюсь. Дико. Я, брат, пиздец как искренне влюбляюсь! Особенно первые дни… Когда еще ничего не ясно, когда пальцем не трогал… Не сторонник я каких-то страстей бешеных, нет, - я хочу, чтоб все приятно было… Чтоб скользило, колыхалось, как будто слабенькой конопелюшки покурил… Все удобно, все по кайфу… Со всеми - добрый, ходишь - вальсируешь, в натуре… Это тебе не чужое золото по подвалам припрятывать. Я в Анжелу знаешь как влюбился? Три недели не прикасался. Даже не намекал. По мюзиклам водил, по кабакам… Любовался. От запаха ее пьянел. Я ей - хочешь, киса, брюту? А она - мне с него в нос шибает… А супу, говорю, хочешь, из акульих плавников? А она - я акул с детства боюсь… Вот скажи, где она акул видела, в детстве, в своем Саратове?
Жаров сладко жмурился. Сейчас он напоминал не грозную альфа-гориллу, а огромного холеного кота, вконец утомленного собственной сытостью.
- Дай затянуться, - попросил банкир, протягивая руку к сигарете друга.
- Затянись, - усмехнулся тот. - Только ты ведь не куришь.
- Перенервничал… Ах ты, гадость какая…
- А раз гадость, так верни обратно. Знаешь, почему капля никотина убивает лошадь, а сигарета курильщика - не убивает?
- Знаю, - сказал Знаев. - Никотин - неустойчивый яд, он быстро распадается… Черт… Подвинься…
- Что? - усмехнулся электроторговец. - Голова кружится? Повело тебя, брат. Видишь, как вставило… от неустойчивого яда. Присядь.
- Голове горячо.
- Сосуды сузились, - благодушно объяснил Жаров, - вот и горячо. Выходит, брат, что и сигареты - тоже не твое! Бухло, бабы, курево, казино, кокаин… вся эта шняга, дрянь, говенная байда для богатеньких - ты всегда умел мимо этого шагать… Вот и дальше шагай. Я вот не прошел мимо - а ты смог. Вон какой бледный… Посиди, передохни. Сейчас тебя отпустит… - Электроторговец невесело улыбнулся. - Дурак ты, Знайка. Такая мама крутая, ей бы на разборки бандитские выезжать… А сын - совсем без головы. Ты хоть понял, к чему она подводила, мама твоя?
- Нет, - тихо сказал банкир, ощущая дурноту.
- А к тому, что если все кругом друг другу должны - значит, никто никому ничего не должен.
- Слушай, Герман… Шел бы ты похмеляться.
- Сейчас пойду. Докурю только.
- А как похмелишься, подумай насчет нашего магазина. Завтра я получаю документы - и можно стартовать. Загоняем технику - и вперед.
- Подумаю, - кивнул Жаров. - Кстати, я уже кое-что надумал. Вот что, например. Допустим, откроем мы магазин, повесим вывеску: «Готовься к войне»… А потом хуяк - и настоящая война?! Большая?! Нас же с тобой тогда первых к стенке поставят.
- Наоборот. Ордена дадут.
- Может, и дадут. Но потом - все равно к стенке. У нас всегда так.
- С чего ты взял, что будет большая война?
Жаров пожал плечами:
- Тревожно как-то. Десять лет живем тихо. Стабильность, золотовалютные резервы, нефть растет, доллар падает… Деньги сами в карманы сыпятся… Малолетки сопливые в кредит тачки покупают… С кондиционерами… Зайдешь в бар - чашка чая стоит сто рублей… Дороже, чем в Европе… Народ ходит сытый, в дорогих супермаркетах очереди… Никогда так не было.
- Вот поэтому, - Знаеву действительно полегчало, он обтер со лба пот и встал, - именно поэтому, Герман, я и повешу над магазином свою вывеску. Чтоб напомнить. Чтоб сытые не расслаблялись. В своих тачках с кондиционерами… Именно поэтому, друг! Война всегда нужна. Хотя бы в виде абстрактной идеи. Хотя бы в виде вывески над магазином. В ее огне с людей лишний жирок вытапливается… Готовь деньги, Жаров! С вложенного рубля - через три года получишь пять. Это тебе я говорю, Знайка.
Жаров опять обласкал свой шлем и спросил:
- Уходишь?
- Да. Меня ждут.
- Передавай привет рыжей. Скажи, мол, Герман Жаров кланяться велел, прежде чем от похмелья помереть…
- Обойдешься…
- Кстати, вчера тебя опять сразу в двух местах видели.