Всего лишь, через одну минуту, Женя уже был около дома. Но вместо того, чтобы войти в дом сразу, Женя обошел его, чтобы убедиться, в отсутствии атаки Гоутменов. Слава Богу, там всё ещё кипела жизнь, но были ли среди них Сергей и Настя, он не знал. Зайдя в дом, он увидел, что его друзья так и сидели за столом, и казалось бы, что не выходили никуда, хотя синяк под глазом Сергея говорил об обратном.
- Что у Вас тут случилось? – Спросил Женя.
- Да вот, не сработал твой план. Хотели прорваться к военным, но нам дали отпор, немного так. – Ответил Сергей.
- Хорошо, что Вам отпор дали, сейчас тут начнётся… И кстати, план отчасти удался. Я нашёл Заворизза. – Сказал Женя.
- Поподробнее можно? – Спросила Настя.
Женя вновь налил в рюмки самогона, и рассказал о том, что ему поведывал Заворизз. О том, что они сейчас будут свидетелями серийного убийства. После услышанного, Настя тут же убрала детей от окон, чтобы не травмировать детскую психику. Тот ужас, который исходил от Гоутменов по ночам, пока их никто не видит, теперь будет произведён на их глазах. И тот ужас, которого они боялись, долгие годы, будет сделан здесь и сейчас.
Им оставалось лишь ждать, когда этот кошмар закончится, осознавая тот факт, что они сделали всё то, что могли. Но их терзала обида, что тот тонкий, еле уловимый мир с лесными людьми был нарушен злостью одного человека. И теперь из-за одного человека, будут убиты десятки человек. «Неужели, человеческая жизнь – это разменная монета?» - подумал Женя, и сразу после этого, за окном послышались крики.
Началось…
Женя выглянул в окно, где уже Гоутмены и снежные люди убивали военных одного за другим, отрывая им конечности, словно это не люди, а тряпичные куклы. Военные стреляли, пытаясь попасть в лесных жителей, но из-за ужаса и суматохи у них это практически не получалось. В этой суматохе, Женя сразу же узнал Заворизза, который с особой жестокостью уничтожал людей, в прямом смысле слова, разбирая их по частям тела.
Схватив одного человека за горло, обездвижив гипнозом, он начал отрывать части тела. Первой была оторвана правая рука, которая всё ещё тянулась за оружием. По локоть оторванная конечность болталась, словно её било электрическим током. Из неё лились струи крови, перекрашивая землю в бордовый цвет. Заворизз же не стал останавливаться на этом, а оторвал руку до конца, и с довольной улыбкой, полной наслаждения и превосходства, он одним махом оторвал вторую руку, причинив военному неслыханное мучение и боль. Уже беспомощный военный, не имевший не единого шанса на выживание, от болевого шока, стал полностью безразличен к тому, что делается с его телом. Вскоре Заворизз перевернул военного вверх ногами и первым делом оторвал ему его достоинство, и только после этого военный пронзительно закричал от неимоверной боли. Сразу же были оторваны обе ноги, и полуживое тело было перевёрнуто обратно. Бледное лицо военного, подавало признаки жизни лишь глубокими глотками воздуха. Но, вместо того, чтобы убить военного, тем самым сжалившись над ним, и прекратить мучения, Заворизз, второй рукой схватил его живот и вырвал его, выпустив все внутренности наружу. Женя прекрасно видел, как оттуда выпал желудок, лёгкое и почки вперемешку с кишками. А потом, лёгким движением руки, Заворизз наклонил голову, ещё живого несчастного, чтобы тот увидел то, что из него выпало. И лишь потом, мощным ударом ножа в черепную коробку, Гоутмен убил военного, избавив его и так не от долгих мучений. Вот так, около трёх минут и от человека, твёрдо стоявшего на ногах, остался лишь кусок фарша и крови, теперь уже мирно лежавший на земле.
От увиденного расчленения, Настя сразу же потеряла сознание, на что Сергей никак не отреагировал, а просто стоял, уставившись в окно. Лишь дети, не видевшие этого ужаса смерти, бросились на помощь к своей матери. А за окном продолжалось кровавая бойня, до тех пор, пока каждый военный не был убит. Весь этот ужас продолжался недолго и Гоутмены со снежными людьми успели убежать до того, как из леса вернулись солдаты, искавшие их же. Некоторые из солдат упали в обморок сразу же, как увидели останки своих начальников. Но по большей части, солдаты, оцепеневшие от ужаса, стояли, смотря на гору разорванных трупов.