– Проводил, Сереж.
– Как все прошло?
– Хорошо.
– Было?
– Что?
– Как что – это, не знаю, как и сказать.
– Изменяют не в спальне, а в сердце.
– Так изменила или нет? Нет?
Через два дня я вернулся в Заснежинск. Распечатал Ксюхину фотографию и повесил на стене в спальне. «Огонек» греет меня, а я прилагаю огромные усилия, чтобы не писать ей, не вторгаться в ее счастливую жизнь неуместными вопросами и историями, вполне подходящими для маленького рассказа, но не для мессенджера замужней женщины.
6.
Кроме паузы по алкашке, я временно сказал «стоп» гашишу и кокаину. Оставил только сигареты, чтоб совсем не травмировать психику, хотя там уже живого места не осталось.
В майские праздники, когда почти весь Заснежинск умотал на дачи, я оставался в порядком надоевшей квартире. Вообще-то я всегда часто менял хаты, когда работал на выезде. Соседи шушукаются, почему такой жлоб все время дома торчит, в магазинах все в лицо знают, продавщицы пошлые шуточки закидывают, клеятся. В общем, засиделся я в халупе бабушки Джона.
– Хорошо бы в Крым, на море, – все время крутилось в голове, но в Крым не пускали. – Надо позвонить Наташе! Интересно, как она поживает…
Жара в июле 2018 года в Крыму стояла невыносимая даже поздними вечерами.
Наши выиграли у испанцев в четвертьфинале чемпионата мира по футболу. Жители Севастополя праздновали победу, орали из окон, орали в уличных кафе, за окном моей съемной квартиры, выходившим на проспект Нахимова, то и дело раздавались беспорядочные гудки. Я выключил телевизор и отправился подышать морем.
Моя командировка заканчивалась – я оттрубил шесть месяцев и, признаться, порядочно устал от Крыма. К слову, если вы вдруг не знаете, севастопольцы ужасно бесятся, когда их называют крымчанами. Местная фишка – надуться и свысока брякнуть: «Севас – это не Крым». Дело в том, что город действительно подчиняется не республиканской власти, а исключительно Москве. Мне все равно надувание щек кажется смешным, но вообще сами горожане вполне милые и приветливые люди. В большей части бедные, экономные, серьезно относящиеся к деньгам.
За полгода работы консультантом у одного политического проныры я сделал два вывода: в Крыму, где с апреля по октябрь пекло, не смогу постоянно жить даже на пенсии, хотя такие мысли меня раньше посещали. Второй же вывод: надо заканчивать морочить голову барышням.
Когда я впервые увидел ее, то был немало удивлен. Мне клиент обещал молодую красивую девушку, которая бы выполняла функции секретаря-референта и «сбегать за коньячком». Но передо мной стояла женщина в кудрях ростом под 190 см с круглым лицом и полными ногами. Ее огромный бюст бросался в глаза. Вероятно, подумал я, она им очень гордится.
В феврале стояла теплая по моим представлениям погода – около 15 градусов. Севастополь казался мне раем на земле: я ходил без головного убора, осенняя куртка нараспашку, местные, закутанные в шарфы, сразу узнавали туриста.
Турист же дисциплинированно работал сам и требовал того от Наташи. Мой олигарх постоянно курсировал между Севастополем и Москвой, а также время от времени летал в Казахстан, где у него с братом был бизнес. Иногда он привозил пакет травы, и мы с ним курили после работы. Но чаще всего в офисе он отсутствовал.
Наташе было 22 года, ее отец был профессиональный баскетболист, этнический украинец; он бросил семью, когда дочери было семь лет, и уехал в Киев. Иногда Наташа ездила к нему в гости, но после известных событий 2014 года отец прекратил все отношения с «москальскими шлюхами».
– Скучаешь по бате?
– Нет.
– Почему?
– Если бы не он, то я не была бы такой жирной и некрасивой.
– Что за чушь. Ты симпатичная девчонка, а вес согнать легко – было бы желание и фитнес-зал. Кстати, у меня покойный папаша был баскетболистом, его даже в 1974 году приглашали в ЦСКА, но он затупил. Мне был год всего, мать тоже, думаю, приложила руку к тому, чтобы его карьера не состоялась.
– А потом?
– Потом он забухал, мать ушла от него, а в 33 года он умер.
– От алкоголя?
– Сердце. Надорвал на тяжелом производстве. На заводе работал. Так что я сын баскетболиста, а не алкоголика.
– Я этого и не говорила.
– Но мне, конечно, повезло, что не дорос до отца, он был ростом 2 метра 5 сантиметров. Ни в поезде, ни в самолете, ни в машине нормально не устроишься. Сколько в тебе?
– 185. А в вас?
– 190.
Дела шли хорошо, я даже подумывал отметить день рождения на берегу Черного моря.
Наташа возила меня на машине по городу. По выходным – за город. Я старался шутить, всегда приносил флешку со своей любимой музыкой, давал ей книжки, в общем, помогал познавать мир. Мир в моей версии, конечно. Но ей нравилось – она и слушала, и читала с удовольствием. И все же было очевидно, что она страдает из-за своей внешности. Я тоже мужчина нехрупкий, однажды даже выиграл турнир «Пивной живот-2000» в одном из питерских ресторанов. Толстякам и толстухам даже ногти на ногах остричь – и то проблема, пузо мешает дотянуться. Приходится попыхтеть. Мне искренне хотелось помочь Наташе, но я не знал чем. Бесконечно шутить тоже, знаете, большое искусство, и я им отнюдь не владею. В конце концов я стал замечать, что она быстро привязывается ко мне и откровенничает больше, чем допустимо с мужчиной старше себя на 22 года.