Не стоит, а, повторюсь, преимущественно целыми днями лежит на диване ваш непокорный, как буревестник, слуга. Меня зовут…
Впрочем, неважно.
Советник и консультант – им я был в первые месяцы, а потом исключительно брат, братан, братишка. Я и не заметил, как стал членом одного из двух ОПС Заснежинска и его окрестностей. Оппоненты, как я уже писал выше, назывались «пионерами», так как еще в 70-е годы отцы нынешних бандосов держали район вокруг Дома пионеров. Моя группировка носила имя «Трамвай» – в те же годы шпана, не хотевшая ходить под «пионерами», взяла под контроль район трамвайного депо. Когда-то в Заснежинске был единственный на весь местный северный краешек трамвайный маршрут. Во времена Ельцина все пришло в упадок, и трамвая в Заснежинске не стало. В депо располагался ночной клуб Джона, несколько последних лет пустовавший из-за того, что формат дискотеки ушел в прошлое. В заколоченном здании, наверное, только крысы живут. Даже локальная знаменитость бомж по кличке Резина не взломал дверей, не свил гнезда.
23 февраля. Звонок. Поздравления. Потом неожиданно Джон сменил тему.
– Давай так, если мы реально поменяем в сентябре главу города на своего, то за мной один человек.
– В смысле?
– Ты говоришь мне, кого убрать, и он исчезает бесследно навсегда. У тебя есть личный враг?
– Я подумаю. Спасибо, бро.
Если идти по хронологии событий, то все началось осенью 2019 года. Отношения с супругой дошли до предела. Она младше меня на десять лет (ей всего 35), и я знаю, что пришло время дать ей свободу. Я все время в командировках, причем беру контракты минимум на год. Она верно говорит – по сути, у нее есть дочь, но нет мужа. Я не помню, когда мы с ней вообще в последний раз вместе спали. Может, года три назад. Поэтому только дочь-школьница и аккуратные денежные переводы. От денег моя жена никогда не отказывалась, что, разумеется, правильно. Надеюсь, что она изменяет мне. Хотя бы просто для здоровья. Я как-то в телефонном разговоре с Сашей спросил невзначай: мама каждую ночь дома спит? Да, ответил ребенок. Что ж, секс в перерыве отлично дополняет любой комплексный обед. Не с чужих слов знаю.
Но вернемся к отрезанной голове.
Тем вечером Джон набрал меня в «телеге».
– Ты помнишь «Крестного отца»?
– Давно когда-то смотрел. Марлон Брандо, Аль Пачино – ты про это?
– Ага. Представляешь, щелкаю пультом и вдруг натыкаюсь на этот кинец. А там сцена с лошадью. Дальше продолжать?
– Понятно. Решил Русланчику голову лошади в постель подкинуть?
– Конечно! Все знают, что у него конный клуб. Я говорю своим пацанам: так и так, нужна голова любимой кобылы сраного мэра. Две недели готовились, приплатили кому-то там в клубешнике, угнали скотину, отрезали башку, но не той лошади, как оказалось. Ночью идиоты перепутали второпях, не разобрались. Вот хотел тебя спросить, красть второй раз кобылу? Глупо как-то вышло. И животное замочили, и в кровать Русланчику не подбросили…
– Я же просил тебя не бухать, мы же договаривались.
– Бро, не надо.
– Как не надо? Как раз очень надо. Ты в Питере, я тут, ни поезда, ни самолеты не курсируют. Отличный повод, чтобы сесть на стакан. Потом дурные затеи, конокрадство и так далее.
– Да я сам понимаю, что дурканул. Пил неделю, с женой разводиться хочу, так она меня достала, сучка.
– Не надо больше ничего предпринимать без согласования со мной. Наломаешь дров, Джон. Ты мне платишь за умную голову, так слушайся ее, раз уж вписались в эту войнушку.
– Это не войнушка, брат, это война не на жизнь, а на смерть.
– Пожалуйста, не заводись. Как там в Питере? Холодно?
– Да уж потеплее, чем в Заснежинске.
– Не пей.
– Да все, я сказал. Завязал. Ты мое слово знаешь.
2.
В Заснежинске при советской власти проживало примерно 80 000 человек, за прошедшие три десятилетия население сократилось почти вдвое. Как в Воркуте, на окраинах города стоят заброшенные дома, попадаются полностью пустые пятиэтажки, а уж «народная стройка» практически вся в распоряжении бомжей. Денег на снос у мэрии нет, как нет и желания возиться с помойным наследством.
Я долго привыкал к местному климату. Зимой солнце появляется на пару часов, что вгоняет в депрессию, зато с мая по август белые ночи. Конечно, когда прилетаешь в Питер на выходные и гуляешь белыми ночами по Невскому проспекту, то это красиво, романтично и все такое. Но меня просто бесит, когда несколько месяцев подряд в окно днем и ночью лупит солнце. Приглядитесь, если вдруг окажетесь в Заснежинске: практически на всех окнах жалюзи. Резкие перепады (то темно, то светло) сказались на мне развившейся бессонницей. Обычно я спал урывками: с часа ночи до четырех утра и с часа дня до четырех вечера. В таком режиме я начал принимать алкоголь, чтоб только заснуть. Как лекарство. Отсутствие надобности ходить в офис подталкивало меня к расслабленной жизни, деньги жгли карманы, жене я был неподконтролен, так что, естественно, в какой-то момент я связался с проститутками.