– Самое ужасное не то, что Фил не гей, а что он даже на девушек не смотрит. У него в его Африке, говорит, есть невеста. Когда выучится до конца – не знаю уж, до какого именно, то женится на ней. Он играет на саксофоне в универском баре. Под минуса всякую там лирику. Саммертайм и ла-ла-ла-лей… Ему, разумеется, про меня наговорили всякого, даже того, чего отродясь не бывало. Я с левого аккаунта писал ему в Инстаграме от лица телочки, но он и не повелся даже.
– Может, он по-русски плохо понимает.
– Я на его родном писал вообще-то. Я хоть и голубой, но, знаете, не идиот.
Он жил у меня почти неделю. Мы пили так много, что ему удалось меня разговорить, а это было верхом моего непрофессионализма. Пилотка страдал от безденежья. Его постоянный клиент полгода назад удавился. Дело до сих пор не раскрыто.
– Пилотка, ты же молодой пацан. Давай я куплю тебе с рук ноутбук, и ты будешь зарабатывать удаленно. Потом башли вернешь, я не тороплюсь никуда.
– Вебка?
– Почему бы и нет.
– Хорошо зарабатывают пары. А мне что одному показывать?
– Начни с мастурбации на камеру. Появятся подписчики, донатить будут в валюте.
– Да я щуплый, ребра одни да кости.
– Хуйня, я тебя за месяц раскормлю. Будешь пухляш – розовые щечки.
– У меня не выдающийся размер.
– Так извращенцам это только на руку. Во всех смыслах.
– Смешно. Я думал про такую работу. Вот кабы мы с Филом вдвоем. Мы могли бы стать звездами порно, у меня фантазия о-го-го.
– В нынешнем сезоне в трендах стоять на коленях перед черными. Видел, что в США творится? Извиняются за расизм, за рабство.
– Я бы перед Филом извинялся на коленях хоть сто раз в день.
– Да ну тебя.
– У меня есть теория, почему белые ненавидят черных.
– Не надо за всех говорить, я не расист. Я люблю американский джаз, я люблю фильмы с Морганом Фрименом и Сэмюэлем Джексоном. Особенно в «Криминальном чтиве» он хорош. Смотрел?
– Нет. Про свою теорию скажу?
– Валяй.
– Все проблемы оттого, что у черных огромные члены, а у нас с вами нет.
– Ты ебанько?
– Да послушайте. Все из-за их фантастически красивых шоколадных монстров. Любая телка даст бесплатно негру. Спросите у Марины с Кариной.
– Все. Закрыли тему, придурок. Последний раз спрашиваю, нужен тебе компьютер?
– Очень.
– Зайди на Авито и присмотри ноутбук не дороже пятнадцати косарей, я тебе не спонсор.
– Очень неожиданно, но спасибо.
Почти весь февраль Пилотка не появлялся, попросил дать ему время развернуться, позже обещал отчитаться. Я все больше пил. Допивался до состояния полной отключки, иногда засыпал на полу, не добираясь до кровати. Джон застрял в Питере, вписался пополам с каким-то коммерсом в мусорный бизнес. Он звонил всегда около полуночи, я к этому времени уже трезвел и мог нормально вести разговор.
Самовыдвиженцем на сентябрьские выборы было решено выставить Юрия Ивановича Ластова, старшего брата Джона. Тот был против, так как из всего семейства только он не был причастен ни к криминалу, ни к бизнесу – он был ректором университета. Однако ему доставалось не меньше, чем Джону и другим. Оба телеграм-канала «пионеров» ежедневно лили ушаты грязи на Юрия Ивановича, сталкивали лбами сотрудников ЗТУ (Заснежинского технического университета) и сеяли вражду. В какой-то момент несчастный наивный ректор едва не уволился. Пришлось надавить. Я разработал план продвижения для старшего брата, передал его Джону, и он сколотил штаб преимущественно из журналистов «Нашей газеты». Юрий Иванович сдался, и вскоре весь город знал, что он претендует на мэрское кресло. «Пионеры», по информации стукачей, считали, что Ластов-старший не пройдет. Их Руслан два срока избирался легко и незатратно.
У меня было другое мнение – слава богу, за 25 лет в околополитике у меня ни один заказчик не пролетел мимо. Так что эта сторона меня отнюдь не тревожила. А вот другая…
К концу февраля мне стали повсюду мерещиться змеи. В окнах, в магазинах, в унитазе, в бутылках и даже в почтовом отделении. Это со мной уже бывало. В таких случаях я бежал в ближайший храм и сидел на лавке, пока бесы не отступали. Надо было принимать решительные меры, думал я, иначе проебу работу, вернусь домой, опять начнутся скандалы. А у меня ведь сейчас идеальная жизнь, только надо остановить пьянку.
Это было в понедельник. В восемь утра я уже брал литр водки, пару баклажек кваса и какие-то консервы, колбасу, что-то самое тривиальное. Я вспомнил, как бросил пить знакомый академик: «Взял литр и до сблева. До омерзения. Вот уже шесть лет не пью».