Когда я проснулся ближе к вечеру, то обнаружил, что спал за кухонным столом. Все было в блевотине. За окном стужа и темнота. Людей во дворе никого, только машины в сугробах. У меня возникла, как мне тогда показалось, гениальная мысль.
Я взял зимние ботинки, открыл окно на кухне и швырнул их куда подальше. Вот теперь мне не выйти из дома до майских, сказал я вслух. На душе стало легче, и я несмотря на головную боль принялся за уборку квартиры.
Но вскоре в дверь позвонили. На пороге стоял Пилотка. В руках у пидараса были мои зимние ботинки.
3.
Тем временем Джон продолжал пополнять мой мозг историями из жизни города в наши дни, в эпоху 90-х и ранее, когда он, школьник, хорошо запоминал рассказы старших. Строго говоря, «трамвайщиками» заправлял не он, а его отец. Но Ивана Ластова нашли мертвым в тюрьме еще в первый срок Путина, по официальной версии он повесился, во что никто не верил. Бразды правления кланом перешли к брату покойного Семену Юлиановичу. К моменту моего приезда он был 73-летним стариком с кучей болезней и фактически большую часть года проводил в Болгарии. Джон вел дела самостоятельно, впрочем, время от времени общаясь с авторитетным родственником.
На противоположной стороне баррикад главенствовал Степан Ильич Кузьма. Ему тоже около 70 лет, он тоже гниловат по части здоровья, но далеко от Заснежинска не уезжает. Держит все под личным контролем. Официально Кузьма пенсионер, никаких активов на нем нет.
– Я со знакомыми ментами все прошарил, нет ничего: квартира, машина, дача. Весь бизнес на ком угодно, сам он для государства простой пенсионер. Все мэры под ним еще с ельцинских времен. Депутатов меняет как перчатки.
– Думаешь, к смерти отца он причастен?
– Он. Но доказать ничего невозможно, двадцать лет прошло. Я еще тогда хотел его утопить, да брат с дядей не дали. Дядя Семен клялся наказать тварь эту и, как видишь, ничего не сделал. Я сам щенком был, у нас требовалось беспрекословное подчинение и уважение к старшим, субординация и прочая хрень. Но мы поставим нашего главу, все изменится, начнем душить их изнутри. Правильно?
– Если Кузьма такой старый, не может же он в реальном времени всеми делами заниматься.
– Сынок у него есть, Ваня зовут. Учился в музыкальной школе со мной, постарше будет. Ты слышал, что Джеймс Хэтфилд бросил пить после того, как две недели бухал в России?
– Из «Металлики»? Что-то не припомню.
– Году в 2003, кажется, Ваня вложился бабками и на спор привез к нам этого металлюгу. Неофициально, никто не знал. Они где-то на северах жрали водку две недели, стреляли по заранее купленным медведям – все в таком духе. Потом вернули алкаша в Штаты, и он там навсегда закодировался. Лежал в больнице. Я на Ютубе видел его интервью. Правда, без имен, без указания местности, но все Ванькины рассказы подтвердил.
– Пижон.
– Я потом несколько лет потратил на то, чтобы в Заснежинск Майкла Джексона привезти.
– Кого?
– Короля поп-музыки вообще-то.
– Привез?
– Нет. Взял кредит, вложился от души во всех наших и их промоутеров. У меня одноклассник крутится в шоубизе вонючем. Возит всякую шушеру.
– Чем закончилось?
– Все было на мази, но черномазый подвел.
– Какой черномазый?
– Майкл Джексон, какой.
– Денег не хватило?
– Хватило. Только за три месяца до поездки он сдох. Пытался сразу с его банды бабло назад вернуть, но хрен там.
– Слушай, а у мэра фамилия Нагиев, он Дмитрию Нагиеву не родня?
– Говорит всем, что родня. Но что-то ни разу на новогодние корпоративы Дима в Заснежинск не прилетал. Слушай, я столько лет от них терплю, может, шлепнуть и Степана, и Ивана, и Руслана…
– Прекрати, Джон. Не те методы, не те времена.
– Все понимаю, но сил нет моих смотреть, как они живут в шоколаде, а мы с братом и дядей Семеном, как обосранные.
– У вас куча денег. Бизнес и тут, и в Ленинградской области. Вилла в Болгарии.
– На Кипре еще одна.
– Мы выиграем выборы, мы расставим своих в гордуме, пара лет – отожмем все. Менты у тебя на зарплате.
– Не все, конечно, но да.
– Фейсы?
– У жены брат в городской, у дяди зять в областной конторе.
– Все будет хорошо.
– Хотя бы ноги старому Кузьме поломать. Чтоб полгода на костылях поползал.
– Ноги вылечат, а вот когда мы приберем город к рукам, будет настоящая боль. Причем у всех.
Никогда бы не подумал, что буду работать спасателем, а ведь я в буквальном смысле раз за разом спасал жизни людей, причем именно тех, которых ежедневно мочил в «телеге». Они злились, пытались узнать, кто пишет, возможно, нанимали кого-то. Но главное – они были живы. Благодарности от них и их семей я не жду, а вообще ситуация сложилась оригинальная.