— Ты такая замухрышка, — ласково проговорил Эвин, вдруг вставая и скрываясь за второй дверью. Я услышала только шум воды и поняла — там купальня! А мне приходиться в общие душевые ходить. Я даже и не знала, что есть комнаты с отдельными ваннами.
Вернулся Эвин с намоченной салфеткой, сел рядом и все с той же теплой улыбкой вытер уголки моих губ. Я так и застыла, глядя на него широко распахнутыми глазами. А он только рассмеялся моему удивлению и опять взъерошил мне волосы. После встал, отнес салфетку и вернулся обратно.
— Эвин, а ты можешь объяснить, что все-таки у вас можно, а что нет? – я окончательно запуталась, уже ничего не понимая. – Обниматься нельзя, проявлять искреннее эмоции — тоже. Но при этом можно постоянно касаться другого? К его волосам, лицу…
— Откуда же ты все-таки такая необычная приехала? – не скрывая любопытства, спросил Эвин, заглядывая мне в глаза. – Порой у меня ощущение, что ты жила где-то вдали от людей.
— Я же уже сказала, что не могу поведать, как бы ни хотела этого. Но я верю тебе, раз спрашиваю.
— По этикету не позволено ни касаться, ни обнимать, ничего лишнего, кроме каких-то всеобщих уставов. Но это не относится к близким, а раз я тебе, как брат…
Я уловила еле заметный отголосок моих же слов.
— То мне позволено о тебе заботиться.
— А я и не против такого брата!
Он только тяжело вздохнул и сухо спросил:
— Каковы же тогда обычаи у тебя дома?
— Ой, у меня все намного легче. Мы ведем себя более расковано и свободно. Если мы рады, то показываем это. Если хотим обнять — обнимаем. И одежда у нас иная совсем. Просторная и без всех этих дополнительных приспособлений, сковывающих движения поясов, лент и пуговичек.
Я запнулась, замечая интерес во взгляде Эвина, а в следующее мгновение он вдруг обнял меня. Крепко-крепко. Я удивилась, но отстранятся не стала, и тогда он прошептал, чуть касаясь уха:
— Мне нравится твои обычаи. Признайся, ты из южных стран?
— Нет, — честный ответ. — Отпустишь? А то жарко...
Мгновенно отпустил.
— Прости, сам не знаю, что нашло, — сконфуженно проговорил Эвин. — Почему-то с тобой я чувствую себя открытым.
— Мы всегда себя так чувствуем! — как же хочется сказать ему правду. Хоть кому-то признаться в том, что я не человек.
Стараясь не зацикливаться на этом, перевела взгляд на окно. Там, на подоконнике, стояло множество вазонов. Я с любопытством подошла к цветам, прикоснулась к одному из них. Листочки оказались пушистыми и очень приятными на ощупь, что радовало и удивляло. Никогда не встречала таких дивных растений.
— Ты сам все выращиваешь? – спросила, наклоняясь чтоб вдохнуть аромат белого цветка. Он пах невероятно, каким-то легким и нежным ароматом.
— Да, — улыбнулся Эвин, подходя к окну и становясь рядом со мной. Он взял двумя пальцами листочек. Погладил его, о чем-то задумываясь и сказал:
— Тренирую свою магию, чтобы лучше понимать растения. Многие из них выросли благодаря магии земли.
— Здорово! – искренне отозвалась я, чувствуя некую зависть: у горных духов не ладилось со всем живым. Нет, конечно, мы считали и камень живым, однако не в том понимании, как цветы и деревья…
— Я научу тебя лучше понимать растения. У тебя ведь с этим тоже не очень? – полюбопытствовал Эвин.
Охотно кивнула, закусывая в смущении губу. Мне было почему-то стыдно признаваться в том, что не умею ничего из того, что связано с растениями. Видимо, это заметил и Эвин, потому что вдруг сменил тему, с интересом спросив:
— Ты сама-то хочешь ехать к Сорин?
— Честно, да! Мне бы было очень интересно, — смущенно призналась, ведь так давно хотела посмотреть на дома людей. Тем более, раз ее род оказался столь известным. Это вдвойне интересно.
— Только она так и не сказала — когда, лишь вскользь заговорила о приглашении, — расстроено добавила, понимая, что, возможно, мы вовсе никуда не пойдем. Ведь если задуматься, она и правда не сказала ни дня, ни времени. Или может только мне не сказала?
— Думаю, в эту субботу или в воскресение пойдем, — сказал Эвин, словно догадываясь о моих мыслях. – Уверен, что еще будут официальные приглашения. Характер Сорин не позволит ей не похвастаться напыщенными торжественными приглашениями. Так что жди письма!
Эвин оказался прав. Ближе к вечеру, когда я покинула его комнату и вернулась к себе на чердак, ко мне влетела запыхавшаяся первокурсница. Я знала ее, видела на общих лекциях, и вместе с Сорин. Шестикурсница взяла ее к себе в «фамильяры», как любили за спиной говорить ребята из команды. Кажется, звали ее ласково – Тиша, а вот настоящего имени никто из участников не запомнил.
— Держи! – она вручила мне конверт из плотной хрустящей бумаги и сразу же ушла, раньше, чем я успела что-либо спросить.
Пожав плечами, закрыла двери и посмотрела на запечатанный красным воском конверт. Нетрудно было догадаться, что передо мной герб рода Сорин. К тому же сверху было уточнено, что письмо только для меня.
Достав амулет-пентаграмму, что вручил мне профессор Крэйф, я вскрыла конверт. Письмо оказалось очень красивым: дорогая, приятно пахнущая бумага, текст написан аккуратным каллиграфическим почерком, еще и золотыми чернилами. Как официально. Мне только сильнее захотелось поехать…
Однако, на следующий день, у меня возникла серьезная проблема. Я совершенно не знала, что надеть. Не хотелось опять опозориться. Слава великому эфиру, на помощь мне пришли Меган и Кори. Отработанным движеньем, подхватив под руки, девушки подвели меня к шкафу и стали выбирать платья.
— Вот это? – неуверенно указала на свое любимое алмазное платье, то самое, которое они когда-то осмеяли. Помню, Эри говорила, что оно очень торжественное. Так может сейчас как раз для него время?
— Не-а, — качнула головой Меган, заваливая платье другими нарядами.
— Ты уже была в нем, все его помнят. Нельзя так! – разъяснила Кори, бесцеремонно переворачивая вверх дном мои вещи. На миг она замерла, радостно воскликнув. Мгновение – и вот девушка уже извлекла из вороха одежды бордово-оранжевое платье в крупный растительный узор.
— Идеально! – одобрила Меган, поправляя белокурые волосы.
А вот я не столь сильно радовалась их выбору. Сама не знаю, почему купила сей наряд. Наверное, тогда подумала, что он выглядит очень по-человечески. Тяжелая громоздкая ткань, тугой корсет, множество завязок. Почти все закрыто, даже вырез-каре выглядел скромно. Все, как любят люди. И, кажется, не прогадала, раз подружки одобрили.
Согласившись с выбором девочек, нарядилась в платье. Конечно, без их помощи не обошлось – завязки на корсете находились сзади. Затянув меня так, что в моих легких не осталось воздуха, они пожелали удачи на вечере и велели потом все подробно рассказать.
Дав им обещание, я поспешила к главному ходу, где нас уже должны были ждать нанятые Сорин Лавгард кареты, чтобы все приехали одинаково и вовремя.
— Ты сегодня необычно выглядишь! – у парадного выхода меня нагнал Эвин, счастливо улыбаясь. Около него семенила Рин, скромно держась в сторонке. Она быстро поздоровалась, тут же отвернувшись и снова улетая в свои раздумья. Я отметила, что наряд девушки сильно отличался от моего. Без корсета и очень легкое – под грудью шел ленточный пояс с бантом, а от него свободно ниспадала воздушная ткань в складочку.
— Красивое платье! – выдохнула я, несколько завидуя, ведь в моем туго ужатом наряде было тяжеловато.
— Да, скрывает все недостатки, — улыбнулась Рин, и несколько замялась, рассматривая меня. – А вот ты, вижу, решила нарядиться более консервативно! – наконец, выдавила она из себя, и явно обрадовалась этой мысли.
— О да! Надеюсь, теперь я выгляжу, как надо.
— Ладно, пойдемте, а то Сорин уже красная стоит и зло поглядывает в нашу сторону, — поторопил нас Эвин, становясь между нами.
Мы взяли его под локти и направились к стоявшим каретам. Их оказалось четыре, для каждой стихии своя.
Здесь был и профессор Крэйф, что удивило и, одновременно, смутило меня. Он как раз садился вместе с Франом и Ивидом в свою повозку.
— Он не мог отказать, ведь приглашение пришло официально от всей семьи Лавгардов, — разъяснил Эвин, помогая мне подняться на ступеньку кареты.
Никогда не ездила в таком транспорте, поэтому все было интересно. Я не скрывала своего восхищения от этого дивного приспособления. У нас ничего такого не наблюдалось, если предстояло куда-то отправиться, мы использовали гиппогрифов. Именно на таком животном отец летал в соседнее королевство, как теперь я уже знала — договариваться о моей помолвке.
Полный текст можно приобрести на книгомане.
После нашей победы многие студенты, встречая меня в коридорах, поздравляли с выигрышем. И это пристальное внимание начинало мне нравиться. Даже Фран стал относиться иначе, когда признал свое поражение. Он больше не пытался меня как-то задеть или унизить, что несказанно радовало. Теперь, когда я встречала эту троицу, они здоровались со мной, не обижая больше. Особенно Ран. С ним я могла и поболтать, и помощи попросить.
Первокурсники вовсе носили меня на руках, а вот Эри сторонилась. Нет, она общалась со мной, весело улыбалась, но я чувствовала, что что-то нет так. И как ни старалась выяснить, в чем дело, ничего не получалось.
Вот и сейчас она села отдельно от нас с Меган и Кори, с которыми я в последнее время очень сблизилась. Они оказались довольно интересными и милыми. Извинились за то, что тогда, в мой первый день, смеялись над моим нарядом.
— Ханна, — обратилась ко мне Кори, высокая светловолосая и очень худая девушка. — А ты можешь познакомить меня с Раном?