Тихо скользя по пустому длинному коридору, вышла на огромную балюстраду. Поежившись от холода- Тьма не только отнимала эмоции, душевное тепло, но и физически, отнимая жизнь по капельке, замедляла кровь в жилах. Вокруг были одни горы- безлюдно, страшно. Если бы Веда, с детства привыкшая к кошмарам и неупокоенным, что с ее помощью пытались передать весточку в мир живых, была более хлипкой, то вернувшись, Эйдан мог бы обнаружить лишь ее хладный труп.
Чувство одиночества охватило полностью, нашептывая в уши печали, задевая самолюбие -" не нужна ты никому, все бросили". Бабушка...Господи, как она соскучилась. Бабушка бы нашла нужные слова- старая женщина знала, когда нужно действительно приласкать и утешить, а когда стоит и отчитать, незлобно, мудро, взывая к рассудительности.
-Веда, не смей- почти наяву слышала тихий бабушкин голос. Но девушка, взмахнув рыжей копной волос, покачнулась, едва не упав вниз- Тьма манила перейти грань, Тьма чувствовала силу, новый сосуд.
Глава 22
Веда вздрогнула- так давно не шагала за грань, так сильно здесь присутствие Тьмы. Потихоньку серый плотный туман, которым было овеяно все вокруг, рассеивался. Разноголосый гомон обрушился со всех сторон, стали вырисовываться жуткие фигуры воинов, кружившихся в смертельном танце - казалось, сотни и тысячи мужчин, зверей, чудовищ, что не имели названия, продолжают битву и здесь. Лязг оружия, крики становились все сильнее. Да, ворон был прав- они не осознают своей смерти. Души их были яркие, как у всех новопреставившихся. Лишь изредка кто-то из воинов отступал, глядя на себя, осознавая свою бестелесность.
Гул голосов заполнял все за гранью. Неупокоенные души спешили к вновь прибывшим- в их несчастном вечном скитании единственным подобием развлечения были чужие смерти. Хоть немного прикоснуться к ещё таившим воспоминания о земной жизни.
-Скажи Рагнару, что я его люблю!
-Вели семье открыть дверцу подпол, под настилом- там будет горшок с золотом, его я ...
-Мама, мама, где моя мама...
Неупокоенные, почувствовав пустой сосуд, закружились вокруг девушки одноликой темной массой. Пытаясь приблизиться, они лишали последних сил. Самые старые души, стоявшие у грани перерождения, не могли сказать ничего, лишь жутко скользя сквозь нее, пытаясь уцепиться своими еле виднеющимися конечностями. Погибшие воины пролетали сквозь нее, сцепившись с соперником. Веда отчаянно бежала вперёд, проталкиваясь сквозь эфемерные препятствия. Нужно найти бабушку. Но из-за шума даже мыслить не получалось. Силы оставляли.
Внезапно сильная рука обняла ее, вытаскивая из темно-серого марева душ.
" Веда...Дыши....дыши, я здесь"- отдаленный отзвук низкого мужского голоса звучал будто из-под толщи воды, размыто, едва слышно.
Вдалеке показалась, засветившись ярким светом, тонкая женская фигура. " Веда, девочка моя"- тихий печальный женский голос не мог принадлежать никому иному. Мама! Неужели? Столько лет она никогда не приходила к ней, а тут...На ум ни к месту пришла мысль о том, почему свечение мамы такое яркое, ведь прошло столько лет.
"Вернись, Веда. Тебе ещё рано сюда, к нам. Вернись!"- мама грустным взглядом смотрела на нее, не двигаясь, не приближаясь. Изредка ее закрывали тени безумной битвы, всё ещё разыгрывающейся во Тьме.
"Где бабушка?" - хрипло спросила Веда, и на лёгкий кивок мамы " во мне" поняла- бабушка отдала остатки своего свечения дочери, чтобы та могла переродиться, занять чей-то пустующий сосуд или родиться заново. Она никогда больше не увидит ба на тоц стороне.
Удары по щекам становились все болезненнее, наконец, вырванная из объятий смерти, Веда открыла глаза- над ней нависал Эйдан. В его уставшем взгляде промелькнуло нечто, похожее на облегчение. Но затем, резко подхватив ее на руки, он слегка встряхнул девушку, зло бросив: