— Они говорили: «Три часа. Радуга простирается от трех до четырех». В четыре: «Рой, рой, рой — горшок с золотом открой». А в пять…
— Это уже известно, — остановил его Джонни. — Можете не продолжать.
— А в чем, собственно, дело? — спросил дядя Джо. — Неужели кто-то зарыл горшок с золотом?
— Тот еще горшок, — согласился Джонни. — Большое спасибо, старина! В следующий раз, как буду в Коламбусе, с меня причитается.
Он опустил трубку на рычаг и поднял глаза на Сэма Крэгга.
— Джонни, что там у тебя?
— Возможно, миллион баксов. Только кто-то нас опередил.
— Не может быть!
— Кто знал о дяде Джо из Коламбуса?
— Только Джим Партридж.
— А еще Дайана Раск. И возможно, и убийца.
— Кажется, Джим Партридж и есть убийца! Я все еще ставлю на него.
— Вот так так! Он ведь папаша очаровательной юной леди, по которой ты сохнешь!
— Она на него не похожа. — Сэм кивнул на лист бумаги, который Джонни убирал в карман. — Что там написано?
— Слова, которые произносили «Говорящие часы» целых три месяца, пока находились в закладе у дяди Джо. Их слышал Том перед тем, как заложил часы, но у него не хватило смекалки понять, куда Саймон Квизенберри припрятал все свои денежки.
— Ты что, спятил? Саймон умер в нищете. Сам знаешь, компания заложена, коллекция часов тоже.
— Знаю. А что он сделал с деньгами? Он же был, как говорится, прикован к постели, следовательно, не мог их потратить. Так?
Сэм задумался:
— Так… А пустить их в дело он не мог?
— Спустить два-три миллиона за два года? Не будь наивняком. Лучше посчитай. За компанию Саймон получил от банка миллион. Еще полмиллиона — от грека за коллекцию. Еще он заложил поместье. Получается гораздо больше полутора миллионов. А если хочешь знать мое мнение, у Саймона помимо этого было еще кое-что. Ты понял — он был чокнутый. Ни единого друга! И что он делает? Собирает всю наличность, какую может, и зарывает в землю. На сына, Эрика, ему было наплевать, но он любил внука.
У Тома были задатки такие же, как у деда. В школе он попадал в разные переделки. Спорим, старый Саймон в свое время тоже имел неприятности. Ну вот, старик понимал, что Эрику коллекция до лампочки. Насчет внука он тоже не был уверен, но все же Том оставался его единственной надеждой. И вот он зарядил старые «Говорящие часы». Полагал, что если Том отнесется к нему со вниманием — а он казался деду посмышленей, чем его отец, — догадается, на что намекают «Говорящие часы». А если не догадается — что ж, тогда и на него можно махнуть рукой, а золоту и в земле ничего не сделается.
Сэм Крэгг нахмурился:
— Ну, так чего же мы ждем? Где этот клад?
— Где ему быть, как не в поместье «Двенадцать часов»! Для того Саймон и спланировал его в виде циферблата! Часы говорят: «Радуга простирается от трех до четырех… Рой, рой, рой, горшок с золотом открой!» Разве не ясно?
— Ну, ты голова! — заорал Сэм. — Денежки зарыты между двумя дорожками, то есть между тремя и четырьмя часами!
— До этого допер даже Ник Бос! Ставлю губки против пончиков. Ник проводил вечера в… Ш-ш-ш!
Распахнув дверь, Эрик Квизенберри захлопал глазами, увидев в своем кресле Джонни.
— Мистер Квизенберри, я звонил по телефону, — объяснил он, мило улыбаясь. — Вы не возражаете?..
— Нет, конечно нет, — ответил Квизенберри. — Ну, с тем делом я разобрался.
— Копов вызвали?
— Нет, поговорил с забастовщиками. Откровенно рассказал о своем положении — у меня всего шесть месяцев, чтобы наладить производство и добиться прибыли. Кажется, им понравился ход моих мыслей, и они вернулись к работе.
— Так ведь это прекрасно, мистер Квизенберри!
Эрик покраснел от удовольствия.
— Если бы отец допустил меня к управлению раньше, мы бы не оказались в такой яме, как сейчас.
Джонни набрал в грудь воздуху:
— Мистер Квизенберри, а вам когда-либо приходило в голову, что дела вашего отца не были так плохи, как он утверждал?
— Что вы имеете в виду? Я видел завещание. Ничего не осталось. Даже коллекцию часов перед смертью заложил… Не скрою, для меня это был шок. Всегда считалось, что наш завод — успешное предприятие.
— Может, так оно и есть! Не мог ваш отец перевести все активы в наличность и…
— Наличность? — Эрик, прервав Джонни, усмехнулся. — Ну и где же она?
— Может, спрятана? — Джонни пожал плечами.
— Знаете… — Эрик задумался. — В том, что вы сказали, возможно, что-то есть. Однажды Бонита высказала такое предположение — перед тем, как отец умер. Мол, он меня некоторым образом испытывает. Но потом он умер, и его поверенный, мистер Уолш, вскрыл завещание. Все оказалось в точности так, как отец и говорил.