- Это мой своеобразный способ сказать тебе, чтоб ты отвалила, - пояснила Эша уже спокойным голосом и мирно сложила руки на коленях.
- Сиро-ожаа! - взвыла женщина. - Что ты молчишь?! Твою дочь...
- Наша остановка, - с облегчением сказал мужчина, поднимаясь. - Или мы выходим, или... - он завершил фразу красноречивым взмахом руки и устремился к дверям. Супруга, громыхая, ринулась следом, девчонка тоже вскочила, припечатав напоследок:
- Психопатка!
Эша показала ей язык и под внимательными пассажирскими взглядами вышла через другие двери. Ехать дальше расхотелось - и в этом автобусе, и вообще. Она немного потопталась на тротуаре, пытаясь понять, что на нее нашло, потом огляделась, и ее взгляд уткнулся в вывеску на противоположной стороне улицы. Вывеска была блестящей, новенькой - казалось, ее повесили только вчера.
Парикмахерская "ВЕРСАЛЬ"
- Фу, как банально! - сказала самой себе Эша и отвернулась. Но тут же повернула голову обратно. Что-то кольнуло ее - что-то странное, хотя во всем облике парикмахерской не было ничего необычного. Типовое скромное одноэтажное здание типа "ящик", в каких еще со времен перестройки размещались фирмы-однодневки и столь же краткосрочные магазинчики - стекло и немножко стен. Крыша выглядела довольно ветхой, но фасад сиял свежими красками. Боковые стены облупились, дугообразные металлические перила маленького ухоженного крылечка сверкали на солнце, а по бокам стояли вазоны с пушистыми елочками. За фигурными решетками распахнутых окон слабо колыхалась зелень комнатных растений и абсолютно ничего не было видно. Возле одного из окон стояли двое мужчин - один что-то измерял рулеткой, а второй, привстав на цыпочки, заглядывал внутрь и ухмылялся. Во всем этом не было бы ничего особенного.
Если бы не женщины.
Они стояли за стеклянными дверями и на крыльце, они стояли на лестнице и вокруг нее, они стояли под окнами, они прохаживались взад-вперед и поглядывали на часы, - разновозрастные, разноволосые и какие-то несвежие, помятые, и на всех лицах было нетерпение, а на некоторых даже что-то сродни панике. Обочина перед зданьицем была плотно забита машинами. Шталь удивленно приподняла брови и невольно вновь надвинула кепку на лоб, пряча пострадавшие волосы. Разумеется, все это не могло быть очередью в парикмахерскую. Вероятно, это был какой-то специализированный митинг. Такой очереди она не видела даже в сверхпрестижных салонах. Заинтересованная Эша перешла дорогу и обратилась к одной из ожидающих:
- Скажите, а это все в парикмахерскую?
- К Вике, - коротко ответила та, не взглянув на нее и нервно теребя ремешок сумочки.
- К Вике? - переспросила Эша. - Сверхмодный и сверхпрофессиональный мастер?
Женщина посмотрела на нее так, будто подошедшая искренне пожелала узнать, кто такой Иисус Христос, пожала плечами и отвернулась. Эша предприняла новую попытку:
- А другие мастера ведь здесь работают? Где к ним очередь?
- К другим мастерам очереди нет, - отозвалась женщина равнодушно. - Зайди внутрь да спроси. К Вике все равно не попадешь. К ней только по записи. Сегодня последний день, когда она в дамском зале.
- Мне казалось, что мастера специализируются на... - начала Эша, но, заметив, что ее совершенно не слушают, отошла и задумчиво оценила взглядом очередь. Поразмыслила, не заглянуть ли к кому другому из мастеров, раз уж оказалась возле парикмахерской, может они не так уж и плохи, и тут увидела знакомую фигуру, начавшую подниматься по ступенькам сквозь очередь. Фигура пыталась это делать со всевозможной деликатностью, рассыпая во все стороны извинения, но споткнулась о первую же ступеньку, и на крылечке немедленно воцарился кавардак.
- Вика, - задумчиво пробормотала Шталь, извлекая из памяти разговор недельной давности, потом скользнула к крылечку, подпрыгнув, уцепилась за перила, перемахнула через них и стукнула каблуками о площадку. Поднимавшийся человек резко остановился, наткнувшись на нее взглядом, потом деловито посмотрел на часы, развернулся и ринулся вниз, оставляя за собой еще больший беспорядок. Эша покинула крыльцо тем же путем, каким и пришла, метнулась мимо машин и, заложив вираж, остановилась, и торопливо шагавший человек остановился тоже, чтобы не врезаться в нее.
- А, привет, - кисло сказал он. - Хм-м... А я тебя и не заметил.
- Ну, я так и решила, - Эша жизнерадостно закивала. - Наверное, ты так резко передумал идти в парикмахерскую, потому что вспомнил про срочное дело.
- Вижу, ты сегодня не на дереве, - отметил Глеб голосом вовсе уж лимонным.
- Я могу залезть на него, если это улучшит наш диалог.
- Что тебе от меня надо, а? - он переступил с ноги на ногу, будто готовился к стремительному броску прочь от Эши. - Неужто так понравился?
- Даже больше, - сообщила Шталь дрожащим голосом, прижимая руки к груди, и взгляд Глеба внимательно проследил это движение. - В ту секунду, когда я упала на тебя, то поняла, что мы созданы друг для друга, я воспылала к тебе необузданной страстью, я тайно следила за тобой и обклеила все стены своей спальни твоими фотографиями, и целовала их по ночам!
Глеб отступил на шаг, его рот округлился буквой "о", глаза стали испуганными, словно его поставили перед расстрельной командой, и Эша окончательно поняла, что гигант все в этом мире воспринимает буквально.
- А... Что - правда?
- Вообще-то нет, - успокоила его Эша, получив в ответ облегченную улыбку, которая ее слегка задела. - Я шучу. А ты, значит, шел навестить Вику?
- Ты знакома с Викой? - простодушно осведомился Глеб. - Вот что, а я ведь из ее окружения мало кого знаю.
"Тьфу, - сердито подумала Шталь, - даже неинтересно! Впрочем, зачем мне это надо?" Она сдернула кепку, демонстрирующе тряхнула головой, и Глеб как-то по-детски ахнул.
- Что случилось с твоими волосами?! Они же были совсем другие... Что ты сделала?! - прежде, чем Эша успела отстраниться, его рука протянулась, поймала ее за каштановую прядь, и пальцы начали осторожно перебирать волосы. - Ты что - прикуривала от газовой горелки?! Ну как так можно?!
- Э-э... мне казалось, я срезала все, что обгорело, - Эша недоуменно скосила глаза на пальцы, бесцеремонно изучающие ее волосы, и Глеб, заметив взгляд, ойкнул, словно только увидев, что вытворяет его рука, извинился и руку отдернул, зацепив шталевский нос, снова извинился, нервно дернул рукой в другую сторону, и она запуталась в ремешке сумочки. Глеб с комичным выражением лица застыл, точно решив вообще никогда больше не делать никаких движений. Эша ободряюще улыбнулась, взялась за руку и сумочку и осторожно отделила одно от другого. Глеб немедленно спрятал руку в карман и решительно заявил:
- Тебе нужно к парикмахеру!
- Правда? - удивилась Шталь. - А как ты узнал?
- Послушай, - сказал Глеб умирающим голосом, - мы, между прочим, с тобой практически незнакомы, и я не понимаю, почему ты... Ладно, к Вике много народу сегодня, но раз вы...
- Да я и не пойду к Вике, - бросила Эша с легким пренебрежением.
- Как? Почему?! - лицо Глеба, внезапно, стало настолько оскорбленным, что Шталь поняла - Вика и есть средоточие его сердечных переживаний. Впрочем, чего ей вообще сдалась эта Вика?!
- Ну, во-первых, мы с ней не так уж и близко знакомы. А во-вторых, меня вполне устроит свободный мастер, они здесь хорошие. Зачем мне Вика?
- Да Вика... - Глеб чуть не задохнулся. Наблюдать за его возмущением было довольно потешно. - Да ты знаешь, какой она мастер?! Она лучшая в городе, она, может, даже лучшая в России, она потрясающе работает, она такие шедевры делает, она...
- Довольно, - не выдержав, прервала его Эша, - дышать нечем от фимиама!
- Я не вру! - вспылил Глеб так громко, что все жаждущие причесок обернулись и внимательно на них посмотрели. - У тебя прекрасные волосы, им нужен настоящий мастер, а Вика...
- Я уже поняла, что Вика - Тициан от причесок, но моим волосам реанимация нужна сегодня, сейчас! Так что пойду к свободному мастеру, он сделает не хуже. Ты просто пристрастен.