- Что это за люди? - с жадным интересом спросил Сева.
- Неважно. Как ты думаешь, то, что вы умеете... этому можно как-то научить?
- Я бы не смог, - сказал Сева, подумав. - Как можно научить тому, чего сам не знаешь? Это ведь не просто язык. Это нечто... я до сих пор не понимаю, что это.
- Может... э-э, этим можно заразить?
- Что?! - оскорбился паренек. - У меня что, по-твоему, грипп какой-то?! Да это...
- Не надо величественных фраз! - Эша взмахнула руками, на мгновение упустив руль, из-за чего хризолит, подпрыгивавший на ее новой полосатой кофточке немедленно "раскричался", а "фабия" негодующе вильнула задом, и Шталь поспешно вновь схватилась за руль. - Ладно, отложим на потом... Гладиолусов?
- Нет. Тогда ведь, получается, и тебя заразили.
- Во всяком случае, меня никто не обучал.
- Меня тоже. Может быть, мы умели это всегда, - голос Севы зазвучал торжественно, - и теперь просто пришло наше время. Может, мы избранные.
- Тебя понесло куда-то не туда, - заметила Эша. - Когда остановимся, надо будет стереть с винта все три части "Матрицы", тебе вредно ее смотреть! Незабудкин?
- Нет. Знаешь, - Сева потер локоть прижатой к груди руки, - когда я этого Диму увидел, такое странное было ощущение... Будто мы встречались раньше. Встречались где-то... но я все забыл.
- А со мной у тебя не было такого ощущения? - насторожилась Эша, вспомнив слова Григория и тети Тони о том, что они ее уже где-то видели. Сева неопределенно покачал головой.
- Не знаю. Люди такого типа, как ты, всегда кажутся знакомыми.
- Такого типа? Ну спасибо, дивный Сева! Ландышев?
- Нет.
- Странно, что они не всех чувствуют, - пробормотала Шталь. - Не чувствуют учеников? Второе поколение? Не может быть, чтоб этот Дима все еще был здесь - его бы давным-давно отыскали. Шайское королевство-то рядышком...
- Если не веришь, то зачем мы едем в Аркудинск? - удивился Сева, расслышавший только последние фразы.
- У меня свои методы. Если он там был, я наткнусь на то, что приведет меня к нему. Дима с цветочной фамилией - это ведь уже что-то более определенное, чем "кто-то". Что ж, будем думать о Диме.
Сева сказал, что Шталь слишком самоуверенна, и принялся смотреть в окно. Через полчаса на горизонте появился Аркудинск, кокетливо выглядывая из-за кромки елового леса. Заходящее солнце сияло на шпилях и маковках бесчисленных церквей, и золотые купола Успенского собора горели ослепительным огнем, словно сами были маленькими солнцами, спустившимися в город немного отдохнуть. Вскоре "фабия" уже катила по окраине города, и Эша ностальгически улыбалась в лобовое стекло знакомым местам, а Сева жадно смотрел по сторонам.
- Совсем его не помню, - пробормотал он, и Эша представляюще повела рукой:
- Аркудинск основан в конце семнадцатого века. Расположен на небольшой возвышенности между двумя озерами - Аркудово и Тишь, чуть дальше на запад - озеро Светлое. С юго-востока его огибает река Шая. Преобладает лесопромышленность, активно развивается туризм... елки, вот они понастроили!.. Жаль, еще черемуха не цветет - там, возле Аркудово огромный черемуховый парк - очень красиво! Вообще, если будет время, устрою тебе экскурсию - здесь есть на что посмотреть. Но если скажешь о городе что-нибудь плохое, я тебя отшлепаю! Он мне очень нравится, я здесь училась.
- Столько церквей... - Сева покачал головой. - Наверное, здесь живут очень набожные люди.
- Люди, вообще-то, на мой взгляд, здесь не очень... шайцы куда как отзывчивей. Но город хороший... Кстати, здесь моя сестра работает, но сейчас она укатила куда-то в сторону Ярославля. Жаль, мы могли бы у нее остановиться и сэкономить деньги. Хотя, с другой стороны, может, оно и к лучшему.
- Почему?
- Потому что Поля из тех людей, которым невозможно соврать. Вздумай ты перед ней разыгрывать олигофрена, она б тебя расколола через миллисекунду.
- Хм, наверное, это действительно к лучшему, - Сева ткнул рукой в сторону сонного Аркудово, гладь которого полосовали лодки и лодчонки. - Какое озеро!.. вот его я помню! А мы могли бы покататься на лодке? - его голос внезапно стал по-детски жалобным, и Сева стал тем, кем и являлся - мальчишкой, мало что видевшим в жизни. - Эша, а, могли бы? Я никогда на лодке не катался!
- Посмотрим, - строго сказала Шталь, притормаживая неподалеку от минимаркета со странным названием "Джа-Джа". - Вначале нужно решить, где мы остановимся. Пойду, куплю поесть и таблеток. Когда уже моя голова, наконец, пройдет? Такое ощущение, будто у меня в затылке поселился дятел!
- Смотри, - сказал спутник, указывая направо, и Эша, повернув голову, без особого интереса взглянула на молодую и, на ее взгляд, страшно безвкусно одетую женщину, которая, согнувшись, собирала с асфальта высыпавшиеся из порвавшегося мешка продукты. Женщина громко шмыгала носом и вытирала ладонью пухлые щеки. Передвигаясь, она заметно прихрамывала на правую ногу, и из большой дыры в сизых колготках выглядывало сливочное колено с яркой ссадиной. Многочисленные прохожие аккуратно перешагивали через рассыпавшиеся продукты и невозмутимо шли дальше.
- Ну, посмотрела, - Шталь отвернулась, вытаскивая ключи из замка зажигания. - Вот тебе, кстати, яркая иллюстрация к психологии аркудинцев. Останешься здесь или пойдешь со мной?
- И ты ей не поможешь?! - возмутился Сева. - Посмотри, она же плачет!
- Я и раньше видела плачущих женщин. Так ты идешь?
- Я все понял! - произнес паренек змеиным голосом и распахнул дверцу. - Ну конечно, за это же не платят! Сам помогу!
- Тимуровец!.. - прошипела Эша, выскакивая из машины следом. - Куда ты пошел?! Что ты там поможешь?.. ну прекрасно, конечно!.. он святой, я исчадие ада!.. посмотрите на него!..
Ворча в таком духе, она в несколько шагов обогнала ковыляющего Севу и свирепо принялась поднимать валявшиеся покупки. Женщина, словно только этого ждала, немедленно прекратила собирательные действия, плюхнулась на стоящую рядом скамейку и разревелась окончательно, чем привела Севу в состояние полной растерянности, а Шталь - в состояние окончательного бешенства. Она подняла мешок, у которого порвались ручки и начала ссыпать туда продукты, упредив Севу:
- Не вздумай наклоняться! Я не хочу собирать с асфальта еще и тебя!
- Ладно, - с удовольствием отозвался тот и присел на краешек скамейки рядом с женщиной. Через минуту Эша поставила на сиденье наполненный пакет, и женщина сквозь слезы разразилась длинной благодарственно-жалобной речью, начавшейся с того, что она подвернула ногу и упала, и закончившейся тем, что в больницу к брату ей теперь никак не поспеть.
- Еще приготовить надо, - всхлипывала женщина, которую, как уже узнала Эша, звали Леной, - он домашнее любит, а врачи говорят... - далее вновь последовало продолжительное рыдание, и Шталь так и не поняла, что говорят врачи. Впрочем, ей это было неинтересно. Начало цепочки событий? Вряд ли. Это, скорее, Севина судьба.
- Где ты живешь? - решительно спросила она, впрочем, и Сева посмотрел на нее на этот раз с искренним удивлением. Эша едва сдержалась, чтоб не показать ему язык. - Пошли, мы с братом на машине, отвезем. Мы не маньяки, гарантирую. Просто брат считает меня наемным исчадием ада, и я хочу доказать ему обратное.
- Когда я такое говорил? - изумился Сева. Женщина поспешно встала.
- Ой, спасибо, большое спасибо! Вот ведь, а Игорь говорит, нет уже отзывчивых людей!
И захромала себе преспокойно к стоянке, оставив пакет скамейке. Отзывчивые люди переглянулись, после чего один из них взял пакет и показал другому кулак.
- А я при чем?! - возмутился тот и приподнял брови. - Брат?
- Я тебя брошу на вокзале! - прошелестела Шталь.
Пока они добрались до дома Лены, застревая на многочисленных светофорах, та успела дважды рассказать им о постигшем ее брата несчастье, и к концу поездки Эша погрузилась в глубокую задумчивость, чуть не прозевав нужный поворот. Конечно, история не имела отношения к вещам. Если говорить откровенно, больше всего она имела отношение к психиатрической клинике или буйной фантазии, ибо человек никак не может за пять минут состариться на двадцать лет.