2
Девочка медленно шла. Коридор казался таким томным, будто бы бесконечным, длинною в жизнь.
Яркий огонь весьма тускло освещал путь, дева прищурилась. Тихо. Крайне тихо. Чувствовался лёгкий запах сырости и земли. Она шла и шла. Ноги начали немного болеть, а обувь стираться, дыхание становилось томным, а яркие глазки чуть потускнели.
В дали она заметила ещё одну стену. Свет от факела медленно распространялся по ней, а после, когда та была совсем рядом, то могла разглядеть её всю. Томный выдох. Сокрытые яркие глаза, обрамлённые густыми ресницами. Лёгкий грохот. Девочка вновь ударила по стене кулачком, но вновь лишь звук издала она. Тонкую ручку её вновь поцеловала боль, а на фалангах появилось множество царапин. Юная дева отошла от стены.
Присев напротив неё, она вздёрнула сивую головушку вверх. Опять стена. Того же цвета, текстуры, ничто не отличало её от других. Она сидела, молчала, почти не дышала. Впервые она чувствовала себя так потерянно и пусто. Тишина пугала. Будто бы сейчас перед ней стоял моральный выбор, который был весьма тяжким. У неё появилось желание вернуться. Девочка повернула голову. Так хотелось встать и побежать, лишь бы более не видеть этих стен, которые будто бы давили. Но сейчас, она заметила, что рядом с её мраморной ножкой был камень. Он был не малого размера. Девочка задумалась о том, о чём раньше никогда и не задумывалась.
«Может оно есть моё спасение?» - подумала она, медленно встав. Юная дева подошла к этому камню, начав его разглядывать. Среди всех стен и обломков старой, он казался таким красивым и необычным. Тонкие ручки будто бы потянулись к запретному плоду. Кое – как взяв его, она медленно подняла его над своей грудью. Руки не тряслись, а разум стал как никогда холодным. Её мраморный лик был умиротворённым. Тоненькие пальчики начали медленно отрываться от поверхности и в скором времени он с грохотом упал. Но не на девочку, а совсем рядом. Всё что получила дева, это лишь новые царапины. Она некоторое время смотрела на камень, будто бы спрашивая: «Почему не на меня?»
Когда юная дева посмотрела на стену, то увидела ещё одну надпись. Она была так же выцарапана, как предыдущая. Подойдя ближе, она начала вглядываться в неё.
3
«Одиночество». Вот о чём говорила эта стена. Протянув тонкую, белёсую ручку, её пальчики коснулись стены. Проведя подушечкой пальцев по шершавой, рельефной поверхности стены, та чуть нахмурила тонкие, аккуратные бровки. Томно выдохнув, она прикрыла яркие, сияющие глаза. Несколько тяжких выдохов и её мраморная ладонь превратилась в кулак. На кулачке виднелась синяя паутинка – вена, а так же её обрамляли шрамы, подобно терновому венцу на голове Иисуса. Ещё один тяжкий, протяжный выдох, некое волнение и сомнение сковали её кукольное тело и такой же фарфоровый (пластмассовый) разум. Дева медленно, плавно приоткрыла глаза, одновременно поднимая кулачок. Мгновение и вот он опять соприкоснулся со стеной. Их соприкосновение сопровождалось крайне громким грохотом, но стена вновь была нерушима.
Тогда, та медленно попятилась назад и присела рядом. Рука опять болела, только в этот раз ещё сильнее, из-за столь жуткой боли с её розоватых щёк скатилась слеза, а в свете факела она напоминала драгоценный камень. Быстро утерев слезу рукой, на её девственно чистой щечке осталось небольшое пятнышко крови, но это её не напугало, потому она весьма уверенно вздернула голову, а после, весьма грациозно встав, подобно лебедю, дева близко подошла к стене.
- Я вовсе не одинока! – громко проговорила она, перейдя на крик. Возможно, это был крик её души, ибо то, что она произнесла – чистая ложь.
Пусть её и окружало множество людей, их улыбки, восхищенные взоры, но всё это ложь. Они лишь пользовались ей. Эти люди – её иллюзия, их никогда и не было. Дева пусть и прекрасна, но совсем одна, но всей этой черни она не замечала за своими иллюзиями «идеального и прекрасного» мира, она врала самой себе. Томно выдохнув, она вновь вскрикнула. Присев рядом со стеной, макушкой касаясь её. Из её глаз текли слёзы. Осознание полного одиночества ей причиняли боль, а раньше она лишь слепо смотрела на всё это. Сердце девочки будто бы разбилось, а в области груди разлилось чувство сильной боли, горечи, тоски. Она была противна самой себе из-за такой слепоты и доверчивости, ей было больно от того, что мир её прелестных иллюзий пал, всё стало так, как она не хотела и думала. Никого нет. Лишь она. Страх.
Когда она отклонилась и посмотрела на стену, то узрела лишь её обломки, удивлённо всё оглядев, дева утёрла слёзы и встала. Высоко задрав голову, она медленно шагала, пусть и ничего не видя из-за слёз. К тому времени факел потух, было крайне темно и чуть страшно, но её не покидало ощущение того, что скоро она вновь увидит свет.