Ксения сделала закладку покрепче, чтоб протрезветь, и пока орудовала вокруг кофейного экспресс-автомата, отвлекала «гостя» болтовней.
- Между прочим, я очень быстро трезвею, - говорила она, хлопая дверцами
навесных шкафчиков, - практически мгновенно. Закалка. Телевизионная муштра. Бывает, припрешься на корпоратив, ну никакучая, а как только крикнут «На сцену» или «Мотор!», вмиг напрягаешь анус, зажимаешь желваки и все – трезвая, как сталь! Ну, ты меня узнал? Я Ноздря. Это мой медийный псевдоним. Псевдоним - как презерватив, предохраняет при многочисленных контактах с публикой. Тебе сколько сахара? Ох, блин, как ноги болят, – она уселась с чашкой кофе на диван. - Это не итальянские, а «испанские сапоги». Инквизиторы ими пытали. Ног не чую на фиг. Помоги!
Виктор помог ей стащить сапоги.
Ксения в наслаждении пошевелила сомлевшими пальцами. Скомандовала. – Не нюхай, это не у меня, это сапоги так воняют, они новые просто. Покупали – ничем не воняли, только надела, чуть вспотела, такое амбрэ из этой «Дольчегабаны» поперло, будто их лошадь носила. Выбрось их на балкон. Вон там балкон. А лучше с балкона. Мне их Гуляш подарил. Специально, гад, купил такие вонючие. Запомни, самая подлая скотина в Москве – продюсер Владик Куляш. Выкинуть девушку из машины. Ночью! Спасибо тебе, что помог, нет, серьезно. Меня там могли и ограбить, и изнасиловать, я ничего же не соображала. Мы с корпоратива ехали. Отпахала полночи, устала, укаталась по полной, а он меня выкинул! Слушай, ты че такой побитый? Ты с кем подрался? С вором, который мой телефон украл, да?
- Нет.
- А с кем?
Виктор, запинаясь, припомнил события первой ночи на вокзале, постепенно
разговорился, рассказал, как очнулся, как бродил по перронам и подземным переходам, как на него напал человек без носа, как бил его ногами, как в пустой голове вдруг возник Голос и дал приказ завопить зверем, как он реванул дурным голосом, как из него выпрыгнул Ягуар и исполосовал нападавшего когтями.
Девушка внимательно слушала. С каждой минутой она трезвела все больше, под конец рассказа встала и поманила Виктора за собой.
Он послушно пошел следом.
В прихожей Ксения открыла дверь и сделала приглашающий жест наружу.
Виктор вышел на лестничную клетку.
- Лифт видишь? – спросила девушка.
- Да.
- Нажмешь на кнопочку и спустишься вниз. И поедешь к себе на вокзал. Понял?
- Да… Вы не могли бы?…
- Что?
- Дать мне немного денег на метро…
- Метро уже закрылось. Подожди, я дам тебе на такси.
Дверь захлопнулась.
Порез на боку ныл все сильнее. Видимо, беготня за вором разбередила рану. Виктор задрал свитер, осторожно принялся отлеплять присохшую к бинтам майку.
Дверь открылась, Ксения протянула деньги.
- А ну, покажи, - она вышла на лестничную клетку и осмотрела почерневший от
крови тампон. Постояла, колеблясь. Вздохнула. – Ладно, пошли.
Виктор шел за ней по квартире, как цыпленок за наседкой. В ванной комнате Ксения приказала ему раздеться, вышла и вернулась с коробкой медикаментов. Смочила перекисью присохший к ране бинт, подождала и вдруг резким движением сорвала его. Виктор охнул, она погрозила ему пальцем и ваткой с перекисью промокнула порез с блестящей в глубине сукровицей. Перекись вскипела. Ксения подула на рану, наложила влажный марлевый тампон, смоченный дезинфицирующей жидкостью, сверху заклеила медицинским скотчем. Полюбовалась своей работой и мощным телом нового знакомца. Широкие плечи, крепкая, волосатая грудь, бугры бицепсов, кубики на животе.
- А ты ничего, - одобрила девушка. – Подкачанный. Лезь в душ. Да рану не мочи. Мы твою одежду кинем в стиралку, она у меня с сушкой, через час все будет чистым.
Виктор залез в прозрачную душевую кабинку, блаженно принял горячий душ. В заполненной паром комнате тихо гудела стиральная машина. Он снял с блестящего полотенцесушителя махровое полотенце и крепко растерся. Заглянула Ксения, он обернул бедра полотенцем.
- На, - сказала она, - надень пока.
Виктор поймал охапку одежды. Когда развернул белую майку из добротной материи, увидел на лицевой стороне поющее изображение новой знакомой. Точно такой портрет был наклеен на джип. «Это моя фирменная маечка, пояснила Ксения. Что, не похожа? Я это, я, Ноздря. Вот, смотри! - она развернула майку рядом со своим лицом, показала на брилик, вделанный в правое крыло ее носа, и потом показала точно такой же страз на своем портрете. «Маечка сто баксов тянет. Так что зацени!».