Было решено, что возьмёт она только ключ. Ключ и… расчёску.
Как уже было сказано, Лена от природы имела совершенно шикарные волосы цвета тёмный каштан (или попросту — тёмно-русые). Волосы эти мало того были длинны и густы, они ещё и вились, делая попытки кудрявиться. Справиться с такими волосами было чрезвычайно сложно, поэтому в своё время Лена потратила немало усилий на поиски нужной расчески. Найденная в специализированном магазине, что напротив Свято-Исидорской церкви, массажка была под стать лениным волосам — большая, мягкая, с сотней, если не тысячей заботливых гнущихся зубчиков. С ней жизнь стала удобнее и приблизилась к идеалу. Такую вещь нельзя было оставлять врагу.
Итак, ключ и расчёска.
Лена вздохнула с облечением, когда увидела, что красной «ауди» у подъезда нет.
«Повёз мымру крашенную обратно в зоопарк! — Мстительно подумала девушка и ускорила шаг. — Ну и хорошо! Долгие проводы — лишние слёзы…»
Подъём на третий этаж был бравурным, как марш. На лестнице ей никто не встретился, поэтому удалось даже немного собраться с духом. Физическая нагрузка слегка пригасила уровень адреналина в крови, но всё равно — перед самой дверью решительность несколько подрастерялась. Потребовалось унять дрожь в руках, прежде чем ключ был вставлен в скважину, и замок мерно отщёлкал три поворота.
Стараясь не шуметь, Лена открыла дверь и, не дыша, прислушалась.
В квартире царила абсолютная тишина. Рыжий, по всей видимости, дрых где-нибудь на лениных шмотках. «Ничего, — мстительно подумала девушка о коте, — посмотрим, как ты теперь проживёшь без моей курочки в яблоках!»
Проходя по коридору, она увидела в кухне на полу распотрошённые пакеты с подарками, вспомнила про свой аттракцион небывалой щедрости и от обиды прикусила губу.
«Бум! Бум! Бум!» — С неистово бьющимся сердцем Лена прошла в ванную. Расчёска лежала там, где и полагалось — на стеклянной полочке, с которой в своё время были свергнуты и отправлены в ссылку какие-то подозрительные журнальчики с голыми девицами на обложках.
Девушка не смогла удержаться и заглянула в комнату, где произошла измена. Никаких следов недавнего прелюбодеяния предатели после себя не оставили. Было чистенько. Аккуратненько. Даже слишком. Лена представила, как Ромка заботливо разглаживает складки на диване, и брезгливо скривилась.
Завидев девушку, с подоконника на пол вальяжно спрыгнул кот. Зевнув огромной пастью, Рыжий принялся настойчиво увиваться вокруг лениных ног и мяукать, намекая на то, что неплохо было бы уже и поесть. Его гортанные вопли разозлили Лену.
- Всё, дружок! — Процедила она, отпихивая ногой раскормленную мохнатую тушку. — Не будет тебе больше домашних котлеток. Ромочку своего попроси, пусть он тебе «Педи Грипал» купит. С «виагрой»…
Равнодушная к страданиям голодного кота девушка вернулась в коридор и открыла шкаф-купе…
- Аааааааа! Я знал, что ты вернёшься!!!
От перепугу ноги девушки подкосились, и она чуть не упала, едва успев прислониться к противоположной стене.
- И… Идиот… — Пролепетала она, сглотнув. — Не… ненормальный…
В шкафу сидел Ромка. В руке у него была почти пустая бутылка «Джона Уокера». Это в одной… А в другой — ополовиненный «Адельсо». Полбутылки красного полусухого и бутылка виски меньше чем за час. Это был рекорд даже для Ромки.
Однажды на свадьбе, будучи свидетелем, он «недосмотрел» за невестой, и пьяные гости украли с её ноги туфельку. По обычаю (который, как Лена была уверена, эти гости сами же и придумали) для возврата украденного свидетель, то есть Ромка, должен был выпить гранёный стакан водки, поставленный в эту самую разнесчастную туфельку. И это учитывая, что Ромка до этого преспокойно пил по своему обыкновению всё, что было на столе, вперемежку.
Лена, разумеется, была против, но стоило ей на минутку отвернуться, как Ромка встал и залпом осушил стакан. Все гости (понятно, кроме Лены) были почему-то очень рады свершившемуся. Все ждали, когда же он рухнет на пол, но этого не случилось. Роман только порозовел и, пожалуй, стал излишне разговорчив…