— Ну, вы знаете, каковы бывают дети, — дипломатично заметил Клинг.
— Да, знаю, — согласилась Молли. — Я еще не забыла. Мне всего двадцать четыре года, Берт. Знаю, что выгляжу гораздо старше, но от забот о двух детях сильно устаешь, а скоро появится еще один ребенок. Это нелегко. И еще пытаться справиться с Джинни… Но мне тоже было семнадцать, и не так давно, так что я помню себя в ее возрасте. Джинни что-то беспокоит, Берт. Я много читаю о подростках, попадающих в банды, и тому подобном. Мне страшно. Я думаю, что она могла попасть в плохую компанию, где ее заставляют делать дурные вещи. И это ее беспокоит, мне кажется. Не знаю. Может быть, вам удастся что-то выяснить.
— Попытаюсь, конечно.
— Я очень вам благодарна. Просила Питера нанять частного детектива, но он сказал, что мы не можем себе этого позволить. Безусловно, он прав. Того, что Питер приносит домой, едва хватает, чтобы свести концы с концами. — Она снова вздохнула. — Но главное — это Джинни. Если бы я только поняла, что привело ее в такое состояние. Раньше она не была такой, Берт. Это продолжается только… не знаю… около года, наверное. Она внезапно стала молодой женщиной и так же внезапно ускользнула от меня.
Белл вернулся в комнату с бутылкой пива и стаканом.
— А ты хочешь, милая? — спросил он Молли.
— Нет, мне лучше воздержаться. — Она повернулась к Клингу: — Доктор сказал, я слишком пополнела.
Белл налил пиво для Клинга. Протягивая ему стакан, он сказал:
— В бутылке есть еще. Я поставлю ее для тебя здесь, на краешке стола.
— Спасибо, — отозвался Клинг. Он поднял стакан. — Ну, пью за нового ребенка.
— Спасибо, — улыбнулась Молли.
— Кажется, стоит мне только повернуться, а Молли опять беременна, — заявил Белл. — Просто фантастика.
— Ох, Питер, — укоризненно произнесла Молли, продолжая улыбаться.
— Мне достаточно лишь сделать глубокий вдох, и Молли беременна. Она отнесла мой образец — ну, ты понимаешь — в больницу. Врачи сказали ей, что у меня хватит, чтобы оплодотворить все женское население Китая. Как тебе это нравится?
— Здорово, — сказал Клинг, несколько сконфуженный.
— О, он такой мужчина, — с сарказмом произнесла Молли. — А мне приходится их вынашивать.
— Молли рассказала тебе о Джинни?
— Да, — ответил Клинг.
— Через несколько минут я приведу ее. — Белл посмотрел на часы. — Скоро мне нужно выводить машину, заодно подброшу Молли в кино. Тогда ты сможешь поговорить с Джинни без помех — во всяком случае, пока не придет няня.
— Много приходится работать по ночам? — спросил Клинг, чтобы поддержать беседу.
— Три-четыре раза в неделю. Зависит от того, насколько хорошо дела идут днем. Это мое собственное такси, и я сам себе хозяин.
— Понятно, — сказал Клинг и отхлебнул пива. Оно оказалось не таким холодным, как обещал Белл. Клинг стал сомневаться во всем, что говорил ему Белл, и ожидал встречи с Джинни с неосознанным скептицизмом.
— Схожу за ней, — объявил Белл.
Клинг кивнул. Молли напряглась, сидя на краешке дивана. Белл вышел из комнаты и направился в глубь квартиры. Клинг услышал, как он постучал в дверь, затем позвал:
— Джинни? Джинни?
Послышался приглушенный ответ, разобрать который Клинг не смог, потом Белл сказал:
— К нам зашел мой друг, и я хочу тебя с ним познакомить. Очень приятный молодой человек. Давай-ка выходи.
Последовал еще один приглушенный ответ, затем Клинг услышал щелчок замка, звук открываемой двери и голос девушки, которая спросила:
— Кто он такой?
— Мой друг, — ответил Белл. — Пойдем, Джинни.
До Клинга донеслись приближающиеся шаги, и он занялся пивом, а когда поднял голову, в дверном проеме стояли Белл и рядом с ним девушка. Увидев ее, Клинг перестал сомневаться, что Белл может говорить правду.
Девушка была немного выше Молли. Ее белокурые, коротко остриженные волосы были самыми светлыми из тех, которые Клинг встречал в жизни, — почти желтые, цвета созревшего зерна, и он моментально понял, что это их натуральный цвет. Волосы выглядели такими же естественными, как ее лицо, совершенной овальной формы, с чуть вздернутым носиком и большими, ясными голубыми глазами. Черные брови удивительно красиво изгибались арками, висящими между голубыми глазами и желтыми волосами. Полные губы, на которых не появилось даже подобия улыбки, она подкрасила бледно-оранжевой помадой.