Я просто пошёл вперёд, выставив кисть.
В меня отправилось сразу две струи, так что я выставил вторую кисть, а сам пошёл в сторону по кругу.
Так как ранцы стояли на земле, то шланги от баллонов к помпам начали путаться и закручиваться. Я резко ускорился и в какой-то момент, просто метнул кисть в место сочленения, но вышел недолёт.
— Что он делает?
— Так разве можно?
— На ней амулет, да и правилам не противоречит, — раздались шепотки со стороны остальной «Зари».
Минерва процедила что-то оскорбительное, но смысла я не понял.
Я снова вошёл в радиус и встал на месте, пока она не пустила в меня две струи.
Я снова дёрнулся в одну сторону, затем в другую, после чего на разбеге метнул вторую кисть.
В этот раз попал.
— Ха-ха, промазал, — усмехнулась женщина, которая и не была целью этого действия, а являлась только объектом для конечной покраски.
А вот после того, как я кинул третью кисть и резко отошёл назад, послышались смешки и язвительные комментарии:
— И как он собирается побеждать?
— Что за бред? Он сдался?
— Плакали мои денежки, ему голову напекло.
— Мы его плохо знаем, может, это вообще не «наш нудист»?
Последние две фразы были сказаны не с «вражеской» стороны, а с «моей» Варвары и Ани.
Между тем Минерва даже не стала отвлекаться на проверку своего оружия, так как я рванул в её сторону.
Она направила на меня обе струи и…
*П-сух!*
Баллоны рванули. Тяжёлые кисточки нарушили герметичность, а высокое давление привело к поломке.
В итоге Минерва стала напоминать гепарда своей пятнистостью.
— Победа Грачёва, 1−0 в рамках третьего круга, — констатировал Салтыков.
— Урой его, — коротко бросила Минерва не следующей, а Широковой. Сама же командирша куда-то ушла, похоже, смывать итоги нашего сражения.
Дальнейшее сражение фактически не менялось. Против меня ставили два новых ранцевых водомёта и направляли струи.
Уже после третьего «гепарда» до них дошло, что надо не трогать пострадавшее оружие, иначе оно рванёт.
Однако я уже научился метать, так что я просто метил в шланги по одной кисточке, а сам оставался с оружием.
Так что к десятому бою с той самой Широковой счёт был 9−0 в мою пользу.
Надо заметить, отчего-то вид мокрых женщин мне понравился. Пусть это были чернила, но всё равно вид одежды, облегающей женские тела, кружил голову не хуже, чем большая пушка в руке. Наверно это связано с какой-то человеческой эмоцией и любви к победам.
Так что я нашёл свой интерес, пусть и не совсем понятный.
Широкова имела говорящую фамилию. Она была не такой уж тренированной, но при этом весьма пышной в районе ягодиц и груди. Попасть в неё в прошлых поединках проблемы не составило.
На ней был амулет, на руках шесть колец выпирали из-под перчаток. Это было нормально и привычно.
Но что мне казалось необычным: на лице было два кольца в правой ноздре, а в ушах сразу по восемь небольших серёжек.
Неужели всё это артефакты или следы какой-то там «моды», о которой я что-то там слышал. Якобы у людей разных поколений вкусы меняются вместе с новыми веяниями не под воздействием появления новых материалов, а из-за стадного инстинкта.
Внешний вид превышает выгоду в удобстве?
Или же это особые аретфакты, которые требуется носить именно так?
Сложно мне это понять, привык я носить чёрную одежду, а на крой было всё равно, если ничего лишнего не вываливается наружу.
Широкова взяла два ранца, но уже по её усмешке было ясно, что тактика окажется отличной от прошлых.
Так что я взял четыре кисти. Максимум, который я мог притащить.
Далее я положил две кисти на землю, по одной взял в руки и двинулся в сторону девушки.
В остальном всё развивалось, как обычно, я уворачивался от струй, заставлял противницу менять положение, после чего швырнул снаряды, ломая тренировочное оборудование.
Однако противница улыбнулась:
— Защитные артефакты не запрещены, — произнесла она.
В следующий миг она нажала на рычаги, и чернила вырвались наружу, однако в её ушах засветились серьги. От них словно отлетели десятки белых отростков, на которые буквально налипла жидкость.
А в следующий миг чернила превратились в тонкие ленты, которые полетели ко мне.
Понятно, ради победы можно травмировать врага?
Не буду скрывать, я мог сжульничать, снова нанеся чернила из кисти на себя, тем самым сдавшись конкретно в этом поединке, но надо ли?
Целью моего прибытия на тренировочное поле являлось изучение моих пределов.
Так что я буквально подставил кисть и руку под удар.