Теперь оставалось наблюдать.
Когда мы достигли высокого забора, за которым заканчивалась территория, я остановился, словно не знал, как из него выбраться.
— Тупой кусок… — успела произнести медведица, как в следующий миг замерла. — Что за хрень?
— 2 километра 117 метров 12 сантиметров — предельная дистанция для узора-ловушки «Цепь Цербера». Срабатывает только при намерении убить и после того, как на него наступить, — объяснил я. — Стирается после восхода или заката и требует достаточно высокой точности выполнения.
— «Ненормальный» — не то слово. Ты явно ушибленный какой-то, — пробормотала мультяшка после чего отступила на несколько шагов назад и рванула с криком, — лишив тебя жизни, я сделаю одолжение миру! Будь благо… ой?
Медведица сумела продвинуться вперёд, однако в следующий миг полетела назад, под окна здания, где я оставил ветвистый рисунок с множеством окружностей, соединённых рунами, прямыми линями и дугами.
Проверка была завершена, но цели ничего не грозило, а после её возвращения в узор, энергия в нём должна кончиться.
Я перебрался через забор и стал ждать неподалёку на видном месте.
Здесь уже не было камер ночного видения. Похоже, кто-то заранее проредил это место, но, скорее всего, просто не хватило бюджета. Акцент сделали на общежития.
Конечно, камеры здесь были, но ночью они были не полезнее рассказа крота о том, что он видел в своей жизни.
За периметром средств наблюдения уже не было. На заборе же я заметил, что здесь было подряд сразу три муляжа старых камер.
Собственно периметр огромный, так что здесь было всего около 10–12% настоящих устройств.
Вряд ли я единственный, кто может заметить разницу, но по факту она была простой: логотип на настоящих камерах не выцвел со временем, а вот у муляжей ещё облупилась краска и проступила ржавчина.
— Странно, что-то долго не возвращается, — пробормотал я вслух, когда неподалёку очень странно примялась пожухшая трава.
В следующий миг очень длинный язык обвил мою шею и сдавил её, после чего приподнял и ударил меня об землю, затем по ближайшему дереву.
На миг луна осветила прозрачный силуэт огромного хамелеона, после чего он снова исчез.
Я не ощутил урона, а потому и угрозы.
Модификация также не дала ни одного оповещения.
Определённо, что более опытная мультяшка использовала совершенно иную стратегию в сравнении с Аней или безумцем из храма, что скопировал её навык.
— Поигрались и хватит, — проворчал я.
В следующий миг местность озарили вспышки, а искры запели привычный для меня треск в воздухе:
*Тц-тц-тц!*
Хамелеону это не нанесло заметного урона, но получить током в язык было неприятно, так что я был отпущен.
— Простая информация: моё терпение не безгранично, — произнёс я.
— Ха-а-а? Признаю, ты крепкий, но я уже решила: ты мёртв в моих глазах, — произнёс хамелеон, возвращая видимость, но практически сразу в белой дымке превратился в чёрного снежного человека.
Хм, нет, это горилла?
Я выполнил разворот в воздухе, после чего сразу же пригнулся, чтобы не оказаться схваченным.
Этот монстр казался странным. Пусть горилла и была чёрной, но сейчас от неё шла чёрная дымка во всех направлениях.
Ощущения «тьмы» не было, при этом и так пожелтевшая трава никак не реагировала на это воздействие, а не распадалась в пыль.
Тень? Яд? Дым?
Практически мёртвая трава наверняка отреагировала бы на токсин. Так что остаётся «тень» или «дым».
Хотя нет. «Тьма» и остальные всё же могут быть, ведь мне известны далеко не все эффекты этих стихий, а видел я всего несколько монстров, весьма далёких от обычности.
Поэтому пока решил не дать себя схватить.
Монстр-горилла, следовательно, он будет силён физически.
Эх, надо бы отправиться на поиск подобных созданий, чтобы получить их умения.
Пока же я замерял ловкость и скорость существа.
Мультяшки и мимики получали их характеристики в полном объёме, но попутно наслаивали на свои слабости и их.
Вот только гориллы в виде монстра считаются сильнее снежных людей и гораздо опаснее. При этом они обычно достаточно редки и ленивы, зачастую неагрессивны и ведут оседлый образ жизни. Но стоит прийти на их территорию, как в тот же момент «плюшевая обезьянка» превращается в машину смерти.
Африканцы не охотятся на этот вид чудовищ и стараются его избегать.
Мой бывший клан проводил поимку этих животных в интересах профессора Штаца, но в итоге отряд охотников вернулся далеко не полным составом. При попытке вернуть тела товарищей, второй отряд почти полностью был уничтожен.