— Можно взять твою картошку? — спросил Джонно, когда увидел, что я её не ем.
— Чего? Ах да, бери.
— Ты точно не будешь?
— Да. В смысле нет, не буду. Забирай всё.
Джонно запустил в мою тарелку свои не самые чистые пальцы. При этом он изображал звук двигателя, а руку двигал рывками, как будто это была стрела погрузчика с захватом на конце. Учился бы он в первом классе, это было бы нормально, а так мне стало за него неудобно.
Дальше — хуже. Глядя на Джонно, изображающего из себя погрузчик, я почувствовал, как к нашему столу подошли несколько человек и, позвякивая посудой, начали пристраиваться напротив. Я поднял глаза, думая, что они тоже из девятого класса.
Так и оказалось.
Это были Сара Станхоуп и две её подружки.
Скорее всего, Сара подсела к нам случайно, просто потому, что у нас было свободно. Но потом она подняла взгляд и встретилась с моим.
— Гррррррррррррррррржжжжжжжжжжжжж, — прогудел Джонно и выронил из захвата несколько ломтиков картошки. — Аварийная ситуация, аварийная ситуация, аварийная ситуация, — несколько раз повторил он специальным голосом, звучащим как бы из рации. — Срочно вызываю картошкоспасательную команду. Приём.
— Вас понял, сэр! — ответил он сам себе. — Но боюсь, вам придётся подождать. В настоящий момент все подразделения задействованы на инциденте с куриными наггетсами в квадранте альфы Центавра. Приём.
Потом Джонно наклонился и принялся поедать картошку фри, как свинья из корыта, — прямо ртом со стола. А Бенди нажал ему рукой на затылок и впечатал физиономией в стол.
— Уйди! — выдавил из себя Джонно.
— Я просто помогаю тебе есть, — ухмыльнулся Бенди. — Ням, ням, ням. По-моему, картошку недосолили, — сказал он и щедро посыпал солью макушку Джонно.
Только не подумайте, что это Бенди так унижал и терроризировал Джонно — на такие вещи он был абсолютно не способен. Если бы он даже и вздумал на кого-то напасть, это было бы похоже на избиение воздушными шариками. Вот и сейчас приятели просто валяли дурака.
Я посмотрел на Сару и попытался изобразить лицом что-то типа «Нет-нет, эти дегенераты не со мной», но они с подругами уже встали и пошли искать другое место. И я их понимаю: кому охота обедать за одним столом с неряшливыми раздолбаями, которые едят картошку фри прямо со стола, тарахтят как автопогрузчики и посыпают друг другу головы солью.
— Ну, ребят, спасибо вам, — вздохнул я.
— За что? — спросил Джонно, которого Бенди наконец перестал возить мордой по столу. Волосы у него торчали в разные стороны, к щеке прилип картофельный ломтик.
— Так. Ни за что.
9
Как же по-дурацки всё вышло. Да и я сам тоже хорош. Наверно, так всегда бывает — когда влюбляешься, превращаешься в идиота.
Вдобавок ко всему теперь надо было топать домой вместе с Бенди и Джонно.
С другой стороны, мне хотелось скорей оказаться дома и посмотреть, как там Грачик.
А потом я увидел Сару. Одна, без подруг, она шла к автобусной остановке. В тот же миг я и думать забыл про Грачика.
— Я в город на автобусе, — сказал я приятелям и припустил в сторону остановки.
Наверно, в тот момент у меня возникло что-то вроде плана. Как я подхожу к ней и говорю что-нибудь типа: «Извини за тех двух идиотов… И спасибо, что выручила меня утром…» Ну, или что-то ещё в том же роде.
Мой план, понятное дело, никуда не годился. Но имелась всё-таки слабая надежда, что, едва раскрыв рот, я заговорю стихами и скажу, что я её люблю и хочу жениться на ней и поселиться вместе с ней в маленьком домике в лесу, ну и ещё наговорю всякой такой чуши.
На автобусной остановке было полно народу — от мальков-семиклассников до здоровенных лосей из одиннадцатого. Я знал, что Саре нужен пятнадцатый автобус, и надеялся, прежде чем он придёт, набраться смелости и с ней заговорить.
Я остановился чуть в стороне, у витрины магазина, а Сара ждала на самой остановке. С наушниками в ушах она явно была не здесь среди нас, а где-то там, куда уносила её музыка. Она шевелила губами, подпевая, и я попытался догадаться, какая песня у неё играет. Мои губы двигались вслед за её, но я всё равно не мог понять, что она слушает. А вдруг какую-нибудь дрянь? Если Сара выглядела на все сто, это ещё не означало, что она не может слушать всякий отстой. Но даже плохой музыкальный вкус меня бы не отпугнул. Думаю, отпугнуть от неё могло только одно: если бы она стянула с себя кожу и оказалась наполовину ящерицей.
Тут я наконец понял, как лучше всего с ней заговорить. Я просто скажу «Спасибо», она спросит «За что?», а дальше разговор пойдёт сам собой.