Вот это уже был план. Вполне себе стоящий. Не то чтобы супервыдающийся, но зато простой и ясный, который был по силам даже мне. А дальше я мог рассказать ей про Грачика и предложить пойти на него посмотреть.
Я совсем уже собрался действовать, когда вся толпа ломанулась к дверям подъехавшего автобуса.
Вместо того чтобы взять и уйти, я влез в самую толкотню и, поработав локтями, пробился к дверям автобуса. Большинство ребят показывали водителю проездные. У меня проездного не было. Но только я собрался купить билет, толпа подхватила меня и внесла в автобус. Ровно в этот миг Сара исчезла на лестнице, ведущей на второй этаж.
Пробираться наружу было поздно — в двери продолжала переть толпа. Так что я тоже поднялся наверх, на второй этаж. И там увидел Сару. Удивительным образом место рядом с ней было свободно.
Меня она по-прежнему не замечала — теперь потому, что что-то искала в сумке.
Что вообще происходит? Неужели это тот самый шанс, которого я так долго ждал? Или шанс оказаться в дураках? Я застыл в нерешительности. Нет, сейчас подсяду к ней, а там будет видно.
Но тут кто-то толкнул меня в спину, и я, пролетев мимо Сары, бухнулся на место в заднем ряду. Автобус поехал. В салоне начался настоящий хаос. Школьники смеялись, орали, ругались и кидались всем, что попадало под руку. А я даже как бы вздохнул с облегчением. Если бы я сел с ней рядом, пришлось бы с нею заговорить. А если бы заговорил, она бы послала меня подальше или просто бы меня проигнорировала, посмотрела бы как на пустое место или даже хуже, с отвращением, как на прилипшую к подошве собачью какашку.
Нет, уж лучше так: сидеть себе спокойно на заднем сиденье и знать, что пока ещё ничего не потеряно. Что подошёл к самому краю пропасти, но вниз не прыгнул.
Теперь я тихонько дождусь, пока она выйдет на своей остановке, выйду после неё и пойду домой. Вариант тоже достаточно убогий, но зато не убийственно унизительный.
На этом мои размышления прервали самые ужасные на свете слова.
10
— Билеты, пожалуйста.
Чёрт!
Контролёр!
Этот был из тех подлых, которые ходят без формы и маскируются под обычных пассажиров. Его физиономию украшали усы того фасона, какой бывает только у людей, которые имеют самую чуточку власти и используют её для того, чтобы посильнее нагадить всем остальным.
Для меня это была двойная засада. Если я попадусь, мне впаяют огромный штраф. И вдобавок всё произойдёт на глазах у Сары и надо мной станет ржать и глумиться полный автобус очумелых школьников. Действовать надо было быстро.
Для начала контролёр двинулся в переднюю часть салона и оказался ко мне спиной. Сара как ни в чём не бывало смотрела в окно, покачивая головой в такт музыке.
Я был не единственным, кто решил избежать встречи с усатым нацистом. Одновременно со мной вскочили и ломанулись к лестнице ещё человек пять-шесть. Я добрался до неё первым, и ровно в этот момент контролёр обернулся и закричал:
— Эй, стоять!
Но мы уже с грохотом скатывались вниз. Автобус как раз остановился, и в него садилась пожилая женщина. Я не стал рисковать и вместо того, чтобы выйти в средние двери, в которые полагается выходить на остановках, пробежал к передней. Там меня было некому перехватить. В результате только я и успел выскочить из автобуса, прежде чем двери закрылись и он поехал дальше.
Видела меня Сара или нет? Подумав об этом, я покраснел как помидор.
Теперь, наверно, правильнее всего было сесть на обратный автобус и навсегда забыть об этой дурацкой затее. Но я не отвечал за себя. В смысле, думающая часть меня отключилась и всем распоряжалась та часть, которая была влюблена в Сару Станхоуп. Позволить этой части распоряжаться было так же глупо, как, например, позволить Кенни решать, что купить к чаю.
До её дома вряд ли было далеко — до выезда из городка оставалось уже всего ничего, — поэтому я побежал за автобусом. Два перекрёстка со светофорами, потом поворот. Движение было довольно плотным, так что я без труда держался у него на хвосте.
Автобус трижды тормозил на остановках. Я тоже останавливался и, еле переводя дух, молил небеса, чтобы она наконец сошла. И тогда я точно подойду к ней и заведу разговор. Я даже заново придумал, с чего его начать. Скажу, что заметил, как она уронила один фунт, я подобрал его и погнался за автобусом, чтобы отдать ей. Дыр в моём плане было больше, чем в отцовских носках, но, как я уже сказал, думающая часть меня отключилась.