Я рассмеялся. Временами я забываю, что Кенни, хоть и отстаёт в развитии, умеет читать меня как раскрытую книгу. Вернее, даже лучше, чем книгу, потому что настоящие книжки он читает медленно, по слогам, водя пальцем по строчкам. Поэтому он любит, чтобы я читал ему вслух, а то, когда он читает сам, получается медленно и скучно, как езда в пробке.
— Ладно, — сказал я. — Мой большой секрет заключается в том, что я скопил двадцать фунтов и собираюсь на них купить себе на рынке новую, почти как настоящую футболку «Лидс Юнайтед».
Кенни посмотрел на меня пустым взглядом. Обычно, когда человек смотрит на тебя пустым взглядом, это значит, что в голове у него тоже пусто. Кенни не такой. Его взгляд становится пустым, когда он напрягает голову. Как бы получается, что вся энергия его мозга уходит на мысли, и на то, чтобы следить за выражением лица, её уже не хватает.
— Это не большой секрет, — наконец сказал он. — И вообще не секрет, а просто так. Потому что секрет — это что-то такое, что ты не хочешь, чтобы все знали.
На это мне было нечего возразить.
— Ну, тогда мой большой секрет заключается в том, что я умею летать.
Кенни выразительно на меня посмотрел.
— Это не большой секрет, а большая фигня, дерьмо и враньё.
— Кенни, не надо ругаться, — сказал я. — Хотя бы тогда, когда можно без этого обойтись.
— И впаривать мне своё большое дерьмовое враньё тоже не надо.
Кенни, оказывается, неплохо навострился различать правду и враньё. Ещё пару лет назад он бы запросто поверил, что я умею летать.
— Ну ладно, уговорил, — сказал я. — Я знаю специальный приём кунг-фу ниндзя, с помощью которого могу стать невидимым. Он называется Тихий Смертоносный Дракон.
— Это не приём ниндзя, — засмеялся Кенни. — Я не дурак, я знаю, так говорят, когда кто-нибудь исподтишка напердел.
— Ни фига, это такой приём!
— Тогда покажи его!
— А вот и покажу. Но только сразу предупреждаю: это может быть очень опасно.
Ни в какого Тихого Смертоносного Дракона Кенни на самом деле не верил, но всё равно пристально за мной следил. Наверно, думал, что вместо приёма я покажу какой-нибудь фокус, и собрался его разоблачить.
— Подойди ближе, — сказал я.
Он сделал два шага в мою сторону.
— Внимательно смотришь?
— Да. И только попробуй сжульничать.
— Вот и хорошо, — сказал я. — Я до предела напрягаю свой мозг… Сначала делается так… — Я встал левым боком к Кенни и повернулся к нему лицом. — Потом так… — Я поднял согнутую в локте левую руку. — А теперь так. — Я задрал левую ногу, согнув под прямым углом колено.
Кенни раскрыв рот следил за моими пассами. Он ждал, что вот-вот случится что-то совершенно невероятное. Что-то небывалое и потрясающее. Я поманил его пальцами левой руки, и он послушно подался вперёд.
В следующий миг я подпрыгнул высоко в воздух и выпустил из задницы мощную струю газов, которые сдерживал с тех пор, как Кенни появился на кухне. Кенни скрючился, заслоняясь от вони, а я повалился на спину и заржал так, что ещё немного — и обмочил бы себе штаны.
Самым прекрасным в этом безобразии было то, что Грачик отозвался на него хриплым «КРААААААК». На самом деле я не знаю, то ли он так ответил на мой залп, то ли просто решил прочистить горло, но момент он выбрал идеально. Нас с Кенни разобрала истерика, он навалился на меня сверху, а у меня от хохота не было сил его спихнуть.
Потом скрипнула дверь и над нами нависла смеющаяся физиономия отца. Но мгновение спустя ему, судя по выражению лица, стало не до смеха.
— Ох, мать честная! — Он поперхнулся и помахал рукой перед носом. — Живо открывайте окна! А то у вас хоть топор вешай. Будто бродяга наложил в штаны и где-то тут их спрятал. Хотя какой ещё бродяга — человек так навонять не может. Это, наверно, скунс пукнул. Или нет, даже круче: это капуста поженилась с куриным яйцом, у них народились детки, а потом они взяли все здесь и перемёрли. Или нет, на самом деле не все. Одна детка выжила, выросла в громадное капустное яйцо — и вот оно, это яйцо, и испортило воздух. Нет, опять не так. На самом деле кто-то тут у вас нафунял, а его бздох ожил и превратился в страшного фунячного монстра, который стал пускать вонючие газы и сейчас доконает ими бедную птичку, которой и без того здорово досталось.
С каждой следующей версией мы с Кенни всё сильнее заходились смехом.
А потом в дверях появилась Дженни.
— Боже мой! — воскликнула она. — Как же глаза ест! Мне срочно нужен костюм, в котором на атомных станциях ликвидируют аварии.
— Это и есть его секрет, — сквозь смех выдавил из себя Кенни. — Он про то, что у Ники внутри. Про то, что у него в заднице живёт скунс.