В данной же ситуации немного повышался шанс получения помощи.
Впрочем, лично мне на это было плевать, а я снова выкинул из боя переменную, которая была бесполезна. Я бы даже сказал, что балласт отправился за борт перед айсбергом.
Раз она не убивает врагов, нет никакого смысла рассчитывать на неё в бою. А вот защищать её сложно.
Между тем колонна с противниками продолжала приближаться.
Цучияма вытянул руку вперёд, это указывало, что именно он управляет этим заклинанием.
Леон же напоминал собой какую-то статую с бесстрастным лицом.
А посередине стоял мужчина лет сорока с чёрными короткими волосами и тонкими усиками. Луна, звёзды и светящиеся артефакты японца озаряли лицо этого Салтыкова, он явно был раздражён.
В руке у него была трость, на пальцах имелось несколько перстней, насколько позволял мне навык глазомера рассмотреть, эти предметы сняли с трупа Брауна Блэка, англичанина из свиты Цучиямы.
Забавно, но у японца я также видел несколько предметов, явно украденных всё у той же персоны.
Пока они не достигли меня, я быстро достал обойму, после чего сунул назад.
5 патронов.
А у магов амулеты, так что в целом бесполезно.
Да ещё Леон с его магией металлов.
Паршивая ситуация. Отрядом мы могли забить многих магов, иногда даже в серьёзном меньшинстве.
Вот только козырь нашего отряда — само его долгосрочное существование, пусть и с несколькими изменениями в то или иное время.
А маги земли слишком неудобный противник.
Если бы мне не выпало с шимпанзе силы, шансов особых я не видел даже при учёте бессмертия.
Сейчас же я мысленно делил свои улучшения структуры на очередь, что использовать для воскрешения и когда.
Сила и ловкость в текущей ситуации являлись козырными картами, а прочность костей определяла мою живучесть. С мышцами не всё понятно, но этот навык и владение электричеством были во второй приоритетной корзине.
Всем остальным можно было пожертвовать.
Вопрос только в том, а на что их стоит разменять?
Но для начала требуется понять ситуацию до конца.
— Весна — рассвет! — крикнул я на языке Византии.
— … — Леон промолчал.
— Грачей привет, — проговорил я сам себе под нос ответ.
Какой бы язык не был из числа знакомых, Грачёвы, ГРАЧ-и или наёмники с клятвой просто не могут не ответить.
А клятву может снять только сильный ментальный маг, превосходящий уровень печати.
Если бы у Леона в ладони не было его любимой игрушки-монетки, которую он постоянно превращает во что-то другое, я бы заподозрил перевёртыша.
А так всё стало на свои места.
Этот Андрей Салтыков — ментальный маг.
Вопрос теперь только в том: сколько человек он может контролировать, и как много свободных ресурсов для манипуляции другими?
Я отбежал от саркофага в сторону, прицелился и разрядил пистолет в камень под Цучиямой. Тот замешкался, но сумел воссоздать площадку под магами в один миг.
Ему помог Леон.
То есть скорость реакции обоих не заторможенная.
Это не марионетки, а что-то уровня внушения или полного подчинения.
Это сложнее и тратит больше ресурсов. Но на наёмниках были клятвы.
Иначе говоря, у противника высокий уровень, но он не может контролировать всех и сразу. Клятвы-то кажутся проще, но требуют времени и ресурсов для нанесения.
Впрочем, если о Леоне из-за его принадлежности к Грачёвым я знаю много и уверен в нетипичности его поведения, то Цучияма наоборот может оказаться не под контролем.
Поэтому у меня оказалось маловато информации для каких-то выводов, особенно с учётом огромного пробела в фундаментальных знаниях о волшебстве.
Колонна тем временем остановилась.
— Леон, убей этого оборотня! — заявил Салтыков, указав в мою сторону тростью.
— Да, Ваше Величество! — отчеканил Грачёв, а из-под земли начали струиться тонкие нити собирающегося металла.
Я мысленно усмехнулся.
Совсем недавно мы закончили вничью, после которой я проиграл бывшему клану.
Однако теперь Леон был облачён в специальный изолирующий комбинезон и шлем, которые делают электричество просто искорками. Даже молния не страшнее вспышки на фотоаппарате.
Но с ним нет остального клана, а я с каждым мгновением привыкал к новым ловкости и силе.
В мою пользу играло, что Цучияма и Салтыков пока не атаковали меня.
Кроме того пока что я не умер достаточное количество раз, чтобы списать невидимость и «Тихую Поступь», которые могут позволить стать мне невидимым.