— Что значит он?
— Ба, кончай прикалываться! Х…й, конечно...
— Другое дело, всё назвал своими именами. Ох, согрешу, пое…усь с тобой... Да куда ж ты тычешь? Впервой, видать. Ну, давай сама вставлю. Что ж ты замер? Надо двигать, в меня — из меня, вперёд-назад, иначе он не размякнет. Да потише ты, разбудим кого, стыдоба, ой как стыдно… Да не слушай ты меня, е…и, е…и; никогда такого
со мной не было, чтобы я такому юному мужчине дала, и вот опять, хотя...
<p>
</p>
Как-то мы оказались вдвоём с дальним родственником, он только что окончил начальную школу, был очень робок и недогадлив.
— Поздравляю, — говорю, — в качестве подарка могу подарить себя.
Пропускает мимо ушей, я не унимаюсь:
— Хочется тебя поощрить с окончанием, можешь получить натурой.
Не понимает. Я из душа:
— Зайди-ка потри спинку, — а вместо спинки показываю мокрые сиськи, покачиваю передком и раздвигаю ляжки.
Покраснел, потёр, не реагирует — понятно, впервые увидел голую бабу, не познал ещё, зачем всё это у баб и зачем вообще мужчина и женщина совокупляются.
— Штаны-то у тебя намокли, снимай, будем сушить на регистре. Теперь возьми полотенце и посуши мне спину.
Наклоняюсь и трусь попой по его юным причиндалам. Уф, наконец-то, у него встал... И понеслось... Даже начинающий и самый неумелый, когда видит перед собой откляченную голую женскую попку и у него встал, мигом соображает, куда, зачем и как...
Всего лишь одного раза с бабой через жопу ему хватило, чтобы понять, насколько удовлетворение своего интим-желания с женщиной приятнее самоудовлетворения. И он объявил меня женщиной его мечты. Я охладила его пыл: через час у меня самолёт, уезжаю навсегда за океан — «и больше никогда я не увижу вас».
<p>
</p>
***
— Теперь: никакая я тебе не «ба», на самом деле я тебе свояченица и прибавила десять лет для пенсии. Да и тебе, похоже, не 14, прикинулся неумёхой, а е…ёшь будто тебе все
16. Так что я — молодая полюбовница, бабушкой буду в 92, а ты мне не внучек, а молодой ё…арь — как-то так. Видишь, какая я покладистая, а первый раз как я брыкалась, царапалась и кусалась, но молча, таков ритуал. Ему 60, мне 14, слез он, отдыхает, а я нет чтобы убежать, лежу не шевелюсь; так и есть, ещё захотел, — и тут я поняла, что это обоим приятно.
А у малого это первая женщина, и более сильного наслаждения он ещё не испытывал и теперь по-другому смотрит на девчат: вон у них, оказывается, что есть между ног...
Или вот: абитуриентка приехала поступать, соблазнила троюродного братца-студента сразу после ужина, уединились на лоджию от взрослых, подышать и пошептаться про экзамены.
— Да не отнекивайся ты: давай не будем, родня… Какая родня? Седьмая вода на киселе, я тебя впервые вижу. Какая тут теснота, будем стоя. Что-что?
<p>
</p>
— Я не буду, я не стану,
П…да выше, не достану,
— Нет, ты будешь, нет, ты станешь:
Я присяду — ты достанешь!
<p>
</p>
— Да не бойся ты, не девочка я уже... Не будет он, ещё чего, не кокетничай, дружок-то уж мне по юбку тычется. Так, юбку задираем повыше, до груди, трусики снимаю. Как тебе мои ляжки? То-то, всё для тебя... Вот так... вот так... ещё... ещё... Да потише ты, не так жёстко, балкон обрушишь... Нет-нет, кончить в меня не дам, давай в платочек сливай... Чувствуешь, как нам хорошо, а ты, дурачок, боялся... Студентки-то дают тебе? Редко? Разве что после удачной сессии снимаете напряжение? Бедненький, как изголодался,
могу почаще тебя жалеть, а если договоримся, позволю кончать в меня... Что ещё со мной можно? В смысле позы? Да нормальная я деваха, по-любому можно, хоть на потолке, но в рот не беру, в попу не даю: насилие это над природой интима, х…й и п…да должны разбираться в своих желаниях один на один, без посредников.
А утром не смотрят друг другу в глаза, стыдятся, раскаиваются в содеянном, делают вид, что ничего не было. Днём пора прощаться, и живут воспоминаниями до следующего раза…
Ну а те проезжие родственники, которые из-за чувства стыда, смущения, робости и боязни огласки отвергли естественное взаимное желание пополнить дорожные впечатления лёгким ночным необременительным родственным блудом, будут довольствоваться воспоминаниями об упущенных возможностях. Какая прелесть — дальние родственники проездом на одну ночь…
<p>
</p>
***
Так вот, придумка с Фроней — не лучшая страница романа «Тихий Дон». Во-первых, порядочных людей всегда больше половины, а не один Григорий Мелехов.
Во-вторых, среди казаков в те времена было немало религиозных, и они могли сказать: что творите, креста на вас нет.
Наконец, всем людям присуща брезгливость, и очередной партнёр, собираясь разделить ложе, должен был заявить: а ну-ка марш сначала под душ.
Ещё: интим на то и интим, что для подавляющего большинства допустимо только один на один.
Писатель наивно полагает, что в этой ситуации могут все, но это противоречит «физике» взаимодействия полов.
А у писателя всё просто, как в детском стишке: