-- Вот и всё, друже. Можешь надеть плащ, -- разрешила старейшая, плотно заперев дверцу. Маниус мигом оделся; Ано оглядела клетки его крови. "Капилляры забиты остатками тел: здесь недавно была реакция", -- отметила древняя и оторвалась от прибора.
-- Так я здоров? -- спросил ромей, поправляя плащ.
-- Ты более чем здоров, -- успокоила Ано. -- Для человека.
-- Анэ уже рассказала вам? -- глухой баритон растворился в пространстве.
-- Ты спрашиваешь о последней встрече с мыйо? -- уточнила Лучезарная.
-- Да.
-- Ничего больше не вспомнил?
-- Свет, -- пояснил Маниус. -- Больше ничего. Я как будто был не я, и в то же время я. Потом стало больно. Не помню.
Юноша мотнул головой.
-- Я подумаю об этом, -- обнадёжила Ано. -- Сейчас нам пора идти. "Тоже молчит", -- еле слышно проворчал изгнанник.
Спутники вернулись к фасаду. Ано повела прямо к центру стеклянного "треугольника". Старейшая лишь встала напротив кирпичей, и дверь с лёгкими шорохом углубилась в стену, затем уехала в сторону, открыв путникам просторный проход. Лучезарная неторопливо вошла внутрь. Маниус зашёл следом, увидев под ногами желобки, по которым катилась дверь. За порогом спутников ждал небольшой коридор, выполненный из неотделанного прозрачного кирпича. Посреди коридора ярким узким столбом бил насыщенный красный луч. Ано прошла вперёд и встала под него; дверь вновь зашевелилась, затворившись за изгнанником. "Чудеса..." -- вяло подумал ромей: сил восторгаться не осталось. Спутники пошли дальше. "Такой же, как там, -- сравнил Маниус, разглядывая коридор, -- априки, видать, не украшают жилища..." Насмотревшись разных чудес солнечного народа, Примус был готов разочароваться, но просторный вестибюль, сменивший узкий проход через считанный десяток шагов, инвертировал спешное впечатление.
Засыпанный жёлтыми, бежевыми, светло-коричневыми песчинками пол, переходящий в педантично воспроизведённую на стенах картину ночного пустынного пейзажа, копировал типичную равнину Благой земли. На потолке, сияя неотличимыми от звёзд точками света, красовалось ночное небо. Вечнополная луна давала "равнине" мягкое освещение, а неизвестно откуда взявшийся сухой ветерок заставлял поверить в реальность увиденного. Маниус резко обернулся, проверяя, не попал ли он ненароком в другой мир, но коридор по-прежнему виднелся за спиной. Изгнанник протянул руку к стене, желая удостовериться, что вокруг него картина, но ладонь Ано больно ударила по кисти, избавив от всякого желания пробовать снова.
-- Не надо марать стекло, друже, -- сказала старейшая пугающим тоном, -- а то придётся просить тебя почистить стены.
-- Так это всё-таки мираж, -- обронил изгнанник.
-- Одна из долин Благой земли. Воспроизведена по памяти. Сейчас пейзаж там, вероятно, изменился до неузнаваемости. Я хожу здесь, когда охватывает ностальгия, -- пояснила Лучезарная. Дверь вестибюля закрылась. Мгновение спутники молча оглядывали панораму.
-- Сейчас посмотрю, как там Йоко. Тебе, друже, лучше остаться здесь: внутри дома слишком жарко для человека... -- сказала Ано.
-- Конечно! Побуду тут, -- согласился Маниус.
-- Приляг на песке, друже. Стены не трогай.
-- Хорошо.
-- Не устал? Ведь помогал двигать "рукокат".
-- Нисколько. Я у мехов полжизни простоял, -- хвастливым тоном информировал ромей.
-- Если выйдешь наружу, не забудь, где дверь. Чтобы открыть изнутри встань под красный свет, как я. Когда будешь снаружи, просто подожди, пока дверь не двинется: не надо её вдавливать, хорошо?
-- Понял: я лучше побуду здесь.
-- Вот и прекрасно. Приятного отдыха, друже, -- закончила Ано и прошла комнату, открыв ранее незаметную дверь, вырвавшую клочок пейзажа. Дверь затворилась; пейзаж стал прежним. Ромей накинул капюшон и опустился на песок. "Так-то лучше", -- подумал Примус, сделав небольшую горку под головой. Ступни не преминули напомнить, что юноша по неосторожности их натёр. "Куда уж я уйду, без обуви-то?" -- улыбнулся изгнанник, почёсывая одну ногу другой. Разум освободился от всяких мыслей, пока глаза неспешно изучали диковинные виды. В душу вновь пробралось приятное ощущение спокойствия и безопасности, не посещавшее Маниуса, как казалось, уже целую вечность. Мышцы расслабились, вторя душевному настроению; на губах застыла едва заметная счастливая улыбка. Юноша зевнул, собираясь отдыхать так самое меньшее до следующего рассвета.
Искусство жизни
Талант нередко вызывается к жизни несчастьями.
Дом встретил Ано молчанием и спокойствием, будто сегодня никто не приплывал. Лучезарная зашла в гардеробный закуток и избавилась от обуви, затем быстро преодолела внутренние коридоры, направляясь в комнату, где должны находиться гостьи.
Лучистая комната представляла собой ромейскую арену в миниатюре, только вместо сидений априки установили тысячи зеркал, отражавших свет пречистого бога к центру помещения. В погожий день такая комната могла быстро насытить несколько десятков априк, но сейчас Атона то и дело заслоняли небольшие тучки.
Гостьи всё ещё сидели здесь, окутанные ярким светом. Слабое шуршание механизмов, ориентировавших зеркала в пространстве, наполняло слух монотонным шумом. Когда порог "арены" оказался за спиной, перед глазами хозяйки предстала знакомая картина, в которую добавляло новизны поведение юной гостьи. Лучезарная улыбнулась, увидев сестру, неподвижно лежавшую в самом центре комнаты. Озарённое светом тело старейшей прикрывала прозрачная накидка, правая ладонь лежала на рукояти боцьена. Облачённая в такую же накидку Йоко сидела поодаль и непрерывно наблюдала за Анэ; на лице юной девы читалось волнение. Ано не торопясь направилась к Темноокой. Дева вскоре заметила её, облегчённо вздохнув.
-- Она сказала не подходить к ней ближе, чем на три шага, а то разрубит надвое, -- пожаловалась дева. -- С тех пор ни разу не пошевелилась.
-- Сестра часто так делает, светлая гостья, -- успокоила хозяйка. -- Тебе не стоит волноваться.
-- Но всё-таки.
Ано подошла к сестре. Пресветлая слегка повернула голову, выдохнув:
-- Аха...
-- Я понимаю, -- ответила хозяйка и вернулась к Йоко.
-- Нам лучше не беспокоить Анэ до рассвета, -- известила Лучезарная. -- Она в полном порядке.
Йоко кивнула, успокоившись.
-- Вижу, твои прекрасные глаза слегка пожелтели. Я собираюсь скроить Маниусу нормальную одежду. Составишь мне кампанию?
-- Конечно. Давно пора, -- согласилась охотница, поднимаясь с пола.
В отличие от жилых комнат, мастерская не предполагала лишних украшений, потому голые, снабжённые лишь светильниками стены не оставляли иного выбора, кроме как перевести взгляд на широкий покрытый белым пластиком стол либо полки, заполненные инструментом, материалом да частями одежды. Ано не мешкая достала два рулона, попросив Йоко расстелить их на столешнице. Куски ткани, один -- твёрдый и плотный, второй -- мягкий и сетчатый, легли на пластиковый лист. Через пару мгновений древняя очертила контуры будущих заготовок.
-- Я только что взяла с него мерки, -- прокомментировала Ано, -- хотя тунику всё равно придётся шить свободной, иначе он её не напялит.
-- Люди вообще не умеют делать одежду под размер, -- сопрано юной девы спародировало ворчливый тон Анэ, -- сколько ни видела нарядов -- вечно всё наперекосяк.
-- Тела людей слишком сильно меняются с возрастом, -- напомнила Лучезарная. В руках хозяйки блеснул нож, с лёгким шорохом разрезавший ткань по намеченным линиям.
-- Это-то как раз понятно, -- продолжила дева, -- но почему тогда каждая туника получается разной, если можно сделать несколько вариантов? А тога? Просто кусок шерсти, наброшенный на тело. Весь в лишних складках. Неудобно же.