-- Традиция.
-- От таких традиций страдают стада невинных овец. Нужно как-то привить Маниусу чувство меры.
Хозяйка продолжила молча разрезать ткань.
-- Извини: разговорилась. Что мне сделать?
-- Хочу дослушать про чувство меры, -- не преминула ответить Ано, пока лезвие вырезало последнюю заготовку.
-- Я не знаю. По-моему, он потихоньку начинает привыкать. Но часто я даже не знаю, как объяснить ему что-то. Он или спорит по пустякам, или сразу со всем соглашается, хотя ясно, что ничего не понимает... -- звонкое сопрано быстро растворилось в воздухе.
-- Животные хорошо обучаются на доступном примере. С первого раза его всё равно не научишь: не стоит расстраиваться, -- поддержала беседу Лучезарная.
-- Это точно, -- согласилась дева.
Хозяйка достала нитки с иголками и жестом пригласила Темноокую помочь. Юная априка с воодушевлением взялась сшивать свою половину, но за быстрыми движениями древней не поспевала. Когда охотница смирилась с поражением в необъявленном состязании, её разум посетила иная мысль; губы плотно прикрылись, успев подавить смешок.
-- Веселишься? -- мягкий голос старейшей наполнился озадаченными нотками. -- Или так любишь шить?
-- Я просто подумала, -- Йоко прервалась, подавив новую волну смеха.
-- О чём? -- на этот раз Ано подняла на гостью глаза; пальцы древней продолжали пронзать иглой ткань.
-- Старейшая шьёт тунику для ромея, -- поделилась априка.
-- Что только в нашей жизни ни случается, светлая гостья. Сначала охотница спасает обречённого на смерть человека, потом его привозят ко мне, и вот уже я шью для него одежду: нельзя же позволить гостю ходить в драной шерсти больной овцы или, не приведи Атон, в остатках погибших растений? К тому же, у туники простой крой: много времени не потратим, -- описала ситуацию Ано.
-- Ага, -- согласилась охотница.
-- Так что не стоит удивляться. В жизни всякое бывает. Тем более я воспринимаю шитьё как отдых от моих обычных занятий.
-- А чем вы занимаетесь?
-- Большую часть жизни я прожила как исследователь. Исследую жизнь.
-- Вот как... -- Йоко задумалась.
-- Что-то не так?
-- Нет, нет. Просто не могу представить, чтобы Йо делала что-то подобное, -- поделилась Темноокая и сразу погрустнела. Закончив сшивать свою сторону, Лучезарная аккуратно забрала иглу из рук помощницы.
-- Принеси пока пояс. Фиолетовая полка, с середины.
-- Ага.
Охотница нашла глазами нужную полку и отправилась за поясом. Под мягким аметистовым светом лежали нужные заготовки.
-- Застёжку с магнитами тоже брать? -- спросила Йоко.
-- Разумеется.
Пространство заполнил щелчок слипшихся магнитов. Дева принесла все детали, сконфуженно взглянув на старейшую. Ано улыбнулась и положила иглу на стол, занявшись доработкой пояса.
-- Ещё пятые слева подошвы с бирюзовой полки. И прихвати детали верха. Раз уж начали, справим сапоги и выкроим повязки да портянки, -- информировала древняя. -- Потом можешь отдыхать.
-- А вы?
-- Мне ещё много всего нужно переделать, светлая гостья. Я вернусь домой с закатом.
-- Ясно, -- тихое сопрано наполнилось грустными нотками. Априки продолжили работу.
Приятная полудрёма, охватившая тело, обратилась в мощный внутренний импульс. Маниус резко поднялся на ноги, ощутив дыхание за спиной. Вокруг по-прежнему сиял пейзаж застывшей пустыни, и ничего другого не наблюдалось.
-- Прекрасная реакция, друже, -- мягкий голос достиг ушей, ощекотав затылок.
Изгнанник дёрнулся и упал, не сумев удержать равновесие. Перед глазами появился знакомый силуэт, облачённый в привычную одежду априк. На правом плече Лучезарной покоилась охапка металлических прутиков, завёрнутая последовательно в белую и прозрачную ткани. В левой руке -- свёрток с одеждой. Насмотревшись на свёрток, Примус осторожно поднялся.
-- Прости, что нарушила твой сон, но сейчас самое время подготовить твоё жилище, -- объяснила Ано.
-- Я готов! Что нужно делать? -- спросил Маниус.
-- Сначала переоденься.
Старейшая подала юноше свёрток. Ромей деловито развернул его и не мешкая сбросил плащ. Рассмотрев новую одежду, Примус просиял; из юных уст без спросу вылетел восторженный возглас. Среди новой одежды числилась даже набедренная повязка, а ткань на ощупь оказалась столь приятной, что Маниус почувствовал себя патрицием. "Даже сенаторы такие не носят", -- удовлетворился ромей, натягивая тунику. Следующим на очереди был пояс. Юноша оглядел его и примерился к застёжкам. "Болтаться же будет", -- решил Примус, видя, что после застёжки остался добрый кусок ткани. Руки обернули пояс вокруг торса, "палец" застёжки вошёл в ухо. Рука раздосадовано проводила свободный кончик пояса, и тот прилип к светлой ткани, подобно боцьену. Юноша обрадовано взялся за кончик и потянул. Потребовалось усилие, чтобы тот вновь оказался свободным. Маниус принялся прилеплять и отлеплять кончик, увлечённо играясь с новой вещью.
-- Пояс носится застёжкой справа, -- вмешалась Ано.
-- А? Да, -- изгнанник поправил пояс и расправил тунику. -- Даже не знаю, как благодарить вас...
-- Благодарить не за что, -- перебила древняя. -- Нельзя же позволить гостю ходить в чём попало.
Изгнанник взялся за обувь. Он быстро накрутил ткань вокруг ноги и вставил в сапог. Копируя узел на обуви Ано, ромей затянул шнурки бантом и соединил металлические кончики. Как и ожидалось, последние слиплись. Второй сапог обуть не составило труда. Отверженный вернул повязку на лоб; касание о клеймо притупило радость.
-- Последний элемент, -- Лучезарная сняла с пояса чёрный сосуд и протянула Маниусу.
-- Носится слева. Гладкой стороной к поясу.
Стоило Примусу поднести сосуд на место, как тот быстро прилип к белой накладке.
-- Великолепно! -- восторженно крикнул юноша. Оцепить сосуд оказалось не в пример сложнее.
-- Нужно тянуть к земле. Аккуратно.
Изгнанник последовал совету.
-- Вот оно как, -- сказал ромей, когда сумел снять сосуд.
-- Теперь ты готов, друже. Идём со мной, -- позвала Ано; глаза старейшей хитро подмигнули.
Стеклянная дорога спускалась всё ниже, приводя спутников к краю леса. Восторги Маниуса развеялись приятным морским ветром, и теперь он ожидал очередных диковинок, которые наверняка остались в запасе у априк. Лучезарная шла молча, что навевало на юношу тоску. Стёртые ступни не добавляли удовольствия от перехода. Тропа продолжала уводить спутников с горы; до ушей изгнанника донёсся отчётливый водный гул. Ано легко сошла с тропы, спускаясь по крутому склону как ни в чём не бывало. Маниусу же, чтобы ненароком не скатиться вниз, пришлось контролировать каждое движение.
После утомительного спуска ромей оказался на небольшой каменистой площадке, кое-где поросшей клочьями приземистой травы. По площадке тёк шустрый ручей, старательно уносивший горные воды на равнину. Неровные границы площадки очерчивали высокие камни да валуны, которые, по-видимому, когда-то скатились сюда со склона.
-- Прекрасное место, -- отметила Ано и положила свёрток на землю. Не промешкав и секунды, древняя начала разворачивать ткань, взяв оттуда заострённые колья и небольшую кувалду, до того прятавшуюся в середине свёртка. Лучезарная вбила в землю шесть кольев, очертив ими ровный квадрат.
-- Помоги, пожалуйста: убери все камушки изнутри территории, пока я соберу палатку, -- попросила априка. Маниус, которому надоела роль созерцателя, взялся вычищать площадку с тщательностью ювелира, проверявшего партию нонийских рубинов на предмет трещин. Ано тем временем собрала палатку и взялась помогать юноше. Работа шла споро, и вскоре они уже любовались натянутой походной палаткой, конусом напоминавшей шатёр кочевников.