-- Я наполнил, -- уверил Маниус. -- А что это будет за тренировка?
-- Так как ты не успел восстановиться после ложной смерти, мы просто пойдём по лесу до края острова, -- информировала Ано. -- И ты понесёшь эту суму.
Ромей с трудом поймал пиру априки за лямки. Внутри звякнуло что-то тяжёлое.
-- Это обыкновенный вес, который носит на себе априка-охотница, -- поспешила объяснить лучезарная. Изгнанник кинул лямки на плечи и пошёл следом за старейшей. Спустившись со склона, путники вошли в густой рябиновый лес, встретивший гостей чёрными тенями и высокой травой, растущей на освещаемых клочках сухой подстилки. Терпкий запах снова ударил в нос ромея, заставляя на время забыть об ушибленном теле. Дурман слегка вскружил голову, позволяя мыслям свободно летать, где им только заблагорассудится.
-- А почему вы не учите меня владеть боцьеном? -- спросил Маниус, набравшись храбрости. -- Анэ сказала -- я себя не знаю... Я её не понял.
-- Проблема даже не в знаниях, друже.
-- Тогда в чём?
-- Сколько, по-твоему, времени жизни охотника уходит на битву со зверем?
Примус замолк, обдумывая ответ.
-- Ну, два--три раза в неделю, наверное. Может и чаще...
-- В сравнении с остальным временем -- ничтожный миг, -- пояснила Ано. -- Так почему же тебя должны учить владеть боцьеном в первую очередь?
-- Но ведь это -- самое главное, -- ромей упрямо стоял на своём.
-- Охотник должен уметь находить себе пропитание, выбирать лучший маршрут, ориентироваться по солнцу и звёздам, терпеть боль, знать след и повадки зверя, а уже потом в совершенстве владеть своим оружием. Умеющий только фехтовать неизбежно заблудится в большом лесу или будет вынужден воровать либо отбирать пищу у селян. Ещё он может стать наёмником или легионером, но никак не охотником, -- Ано прервалась на вдох; изгнанник молчал.
-- А ещё нужно уметь чинить одежду, читать карты и много другого, о чём нет смысла сейчас рассказывать, -- добавила Ано.
-- Читать карты... -- процедил ромей.
-- Я понимаю тебя, друже. Когда люди говорят об охоте, то представляют, как валят очередного зверя. Но так позволено думать только далёким от охоты людям. А ты ведь уже не так далёк от неё, правда?
Маниус задумчиво кивнул, перешагивая очередной валежник.
-- Как только подтянем твою выносливость и поставим работу ног, займёмся фехтованием, -- ободрила Ано.
-- А сейчас я учусь терпеть боль, -- добавил изгнанник.
-- Точно подмечено. И скоро начнётся болото. Их лучше обходить, если, конечно, враги не преследуют. Я покажу, как отличать твёрдую землю от заболоченной, а потом мы выйдем к обрыву.
-- Хорошо, -- ромей собрался и немного ускорил шаг.
Монотонные пояснения Ано о травах, произрастающих на твёрдых и влажных почвах, а также о пузырях и других признаках топей шли в голову не сразу. Изгнанник успел пару раз соскользнуть в тину, едва не намокнув. К счастью, болото оказалось не слишком длинным, да и априка предпочла как можно быстрее уйти с ненадёжной земли. Лес вокруг постепенно редел, превращаясь в светлую полустепь. Крики птиц, стрекот и писк насекомых, а также непрерывный шелест листьев доминировали над другими звуками, но со временем Примус смог расслышать слабый шум прибоя.
-- Скоро обрыв, -- проронил Маниус, косясь на спутницу.
-- Молодец, -- похвалила хозяйка острова, -- догадался.
Изгнанник посмотрел вперёд, но конца леса не увидел; ноги слегка подкашивались от усталости.
-- А какова длина у острова? -- сорвался с губ невольный вопрос. Ано задумалась, разглядывая спешащие куда-то облака.
-- От края до края более восьми тысяч пассов, -- наконец ответила Лучезарная.
-- Восемь миллиариев... -- попробовал осознать Маниус.
-- Более восьми тысяч пассов -- это не восемь миллиариев, друже, -- уточнила Ано. -- Ты говоришь так, будто способен преодолеть Столб Салации по прямой.
-- Конечно нет...
-- Также с любой другой местностью. Нужно знать, сколько ты прошагаешь, а не как быстро её померит твоя мысль.
-- Я понял, -- уверил ромей.
-- Прекрасно. Как дойдём до обрыва, хорошенько отдохни: назад вернёмся уже ночью.
"Ночью полагается спать", -- мысленно возразил изгнанник, но не стал спорить. Примусу хотелось сесть у первой встречной рябины. Только желание стать охотником помогало преодолеть усталость.
Тьма, поселившаяся под кронами деревьев, не позволяла взглянуть на шаг дальше глаз. Тучи, сокрывшие луну и половину звёзд, откровенно подыгрывали ей, предоставляя Маниусу видеть только насыщенную чернотой бездну. Бесконечные писки и шорохи доносились отовсюду; шум колышущихся листьев служил фоном ночной суете. Примус сделал несколько робких шагов и замер, пытаясь определить направление. Ано подошла к нему и открыла карман пиры, достав оттуда небольшой предмет. Ромей услышал тихое шипение; из предмета полился чистый белый свет, залив собою ровный круг на земле.
-- Как видишь, друже, и сейчас боцьен нам бы не помог, -- сказала Ано успокаивающим тоном. -- Иди за мной.
Маниус попытался рассмотреть источник света, но тот прятался в ладони хозяйки острова.
-- У меня в руках тот же факел, только вместо пламени он "горит" чистым светом. Но, подобно факелу, он обязательно перегорит, правда нескоро.
-- А орлы не охотятся ночью? -- уточнил изгнанник, опасливо глядя на чёрное небо. -- Нас теперь хорошо видно.
-- Раньше я такого не видела, но априки редко ходят по ночам, -- ответила Лучезарная. Примус ничуть не успокоился. Он шаг в шаг шёл за априкой, постоянно оглядываясь по сторонам.
-- Прекрати мучить свои глаза, друже. Доверься слуху -- посоветовала Ано. Маниус постарался следовать совету древней, но сковывающий страх не позволял расслабиться.
-- Мы шли ночью только однажды, когда искали варварский храм. Но тогда луна светила довольно ярко, -- рассказал ученик.
-- Это когда шли по Тенусу? -- уточнила древняя.
-- Да, -- подтвердил ромей. -- Нас вела Анэ.
Издалека донеслось мощное клокотание.
-- Это бескрылая птица. Ростом всего с ладонь.
-- А орёт как два петуха, -- сказал Маниус успокоившимся тоном. Уловив изменения голоса юноши, Ано погасила "факел".
-- Перегорело? -- спросил Примус.
-- Придётся идти во тьме, -- сказала Лучезарная.
-- Вы ведь знаете путь?
-- Конечно. Но вести нас будешь ты, друже.
-- Я?! -- воскликнул ученик. -- Но как?
-- Я не знаю, -- мягкое сопрано наполнилось недоумением. Ано потянулась и присела под деревом. Маниус растерянно огляделся, стараясь придумать решение.
-- Ближе к восходу придёт шторм: лучше поторопись, если не хочешь намокнуть, -- добавила априка, расслабленно прикрыв глаза.
Руки отчаянно цеплялись за ветки, находя в себе последние силы. Ствол рябины покачивался с лёгким хрустом, заставляя сердце замирать при каждом громком треске. Примус потянулся ещё раз и рассмотрел чёрный силуэт горы. "Опять я сбился!" -- укорил себя юноша, аккуратно ощупывая ствол. Ано беззвучно стояла внизу, думая о чём-то своём. Маниус обнял рябину и медленно сполз вниз, рухнув на влажную землю. Руки сразу же начали шарить в округе, ища пиру. "Восемь тысяч пассов", -- подумал изгнанник, заставляя себя подняться.
-- Нам туда, -- сказал ученик, указывая маршрут.
-- Идём, -- ответила Ано, встав за спиной ромея.
"Буду залазить через каждые пятьсот шагов, чтобы не сбиваться, -- решил Примус, обходя очередное дерево. -- Лишь бы успеть до дождя". В нос ударил знакомый запах гниения. Ромей выругался про себя и обронил:
-- Болото.
-- Что будешь делать?
-- Возьму левее. Правильно?