Меня очаровывает искусство боя с мечом. Оплошность наказывается кровью, ошибка карается смертью. Лезвие – дух, рассекающий воздух, дух, рассекающий плоть.
Возможно ли мастерство чрезмерное? Здесь человек покидает свой край, недосягаемое простирает руки навстречу.
Если искусство хочет жизни, однажды должно подчиниться смерти. Нет участи горше, чем бальзамирование.
Засохшие краски – трагедия живописи.
Искусство затерялось в своих определениях. Мы в большей степени думаем о нём, нежели ощущаем его. Каждая мысль вырастает высоким деревом, заслоняющим солнце – искусство тихо бродит в дремучем лесу, оплакивая свой утраченный курс, свою прямоту, свою ясность.
После смерти Бога взоры страждущих устремились к искусству. Но разве мог этот корабль принять стольких на борт? Он пошёл ко дну. И с каждым человеком уходит всё глубже.
Чем подорвали искусство войны? Ядерной бомбой. Так на каждое искусство будет сброшена своя бомба.
Формалистская живопись претендовала на оригинальность. ХА! Это её создатели претендовали на славу!
Форма хороша, когда наполнена, но из разных кубков хотим пить мы вечное вино.
Если бы только Леонардо знал, какому унижению подвергнется его любимая Джоконда…
Когда вы приходите в музей или галерею, разве оставляете комментарии под картинами? Чую здесь пророчество. И очередной виток десакрализации.
Чем примитивней искусство, тем больше гениев.
Художники разучились таковыми быть и лишь праздно концептуализируют.
Искусство захвачено ремесленником. Это значит, что картины стали башмаками. Я называю подобное явление «синдромом малых голландцев».
Цифровые картинки… Одна, вторая, третья – почему мне всё равно?
Нельзя, чтобы картинная рама весила больше художника.
Художник – это разбитое зеркало. Каждое произведение – один из осколков. Самые плодовитые – те, что разбились вдребезги.
Художник – тонкая мембрана, пропускающая через себя свой век. Она принадлежит настоящему, никому более.
Художник происходит из событий, состояний и снов.
Художник не тот, кто рисует. А тот, кто рисует вопреки всему.
Умение переводить горький опыт в творчество – своего рода насмешка над судьбой.
Я вижу Гитлера художником, чьё желание рисовать не уместилось на бумаге. Его художественная сила была отвергнута, но, воспрянув, нашла полотно по размеру, нашла и способ отмщения. Она действительно поражает – одновременно замахом и ужасом. Но чего Гитлеру не хватило, так это ума – штурвала силы.
Различие между художником и учёным? Художник исследует, не отвечая. Он заинтересован в бесконечности, это она – его кормилица, к ней следует относиться бережно и с уважением. А что учёный? Бесконечность кормит и его, но своей плотью.
Наука может быть искусством, если творима одним во имя свободы духа. Думая о такой науке, я представляю Теслу.
Чёрный квадрат – это аппендикс искусства. Медицина не боится его, но и не возражает.
Станиславский: «Любите искусство в себе, а не себя в искусстве!» ( Смех в зале. )
Женщина – мать человека; мужчине же приходится довольствоваться искусством. Тем не менее искусство возбуждает женщина.
Единственное доказательство твоего существования – это существование тобою созданного. Но даже в этом случае мы лишь отчество своих детей.
Компромисс бездетных: заигрывать с чужими.
Человек без искусства – пингвин среди птиц.
У неимущих всегда заоблачные требования к чужому творчеству. Хочется проецировать себя только на самое лучшее, на безукоризненное.
Как творец я предпочту Давиду Микеланджело мраморную глыбу.
Не искусство творит через нас, но мы творим искусство собою. Искусство – это художник.
Художник должен быть тоталитарен, должен быть диктатором своего стиля. Иначе у него не будет своего стиля.
Что, если не творчество, спасает нас от одинаковости? Искусство – что это, если не высвобождение? Что это, если не вызволение из оков гнетущей однотипности? Человек без искусства – раб своего рока.
Самовыражение человека есть его приход в жизнь. Вылупливание из яйца, вскрытие скорлупы, крик рождения. Радость осознания себя и мира вокруг.
Влечение к искусству есть влечение к незавершённости. И последующая радость от воссоединения.
Как оценить искусство? По степени обретённого тобою вдохновения, по глубине вдоха.
В искусстве недостаточно передать настроение, следует ещё и настроить .
Хлеба и зрелищ? Искусства и вдохновения!
Искусство, остальное бессмысленно.
Всякому творцу присуще раздвоение личности. И та, что живёт в его творениях, всегда привлекательней. Почему? Она не против нашего присутствия.