— Он мой соплеменник!
Что?
— Что? — уже вслух повторил я свой мысленный вопрос.
— Сорванная инициация! — глаза у лисы блестели он возбуждения. — Скорее всего, ещё ребёнком, без наставника, который мог бы ему помочь, он сменил форму и застрял в ней! А теперь, бедняжка, не может выбраться!
Вот это… поворот! Ринко сама себе придумал версию, которая ей всё объяснила и поверила в неё. Ну а я не идиот, чтобы её в ней разубеждать.
— Ему можно как-то помочь?
Неожиданно для себя, я вдруг понял, что чувство опасности от разоблачения внезапно сменилось надеждой. Ведь это я виноват в том, что Уний оказался в теле мастифа, и вынужден жить, как животное. К тому же лиса говорила так, будто эта возможность имелась.
— Не знаю… — задумчиво покачала головой девушка. — То есть, теоретически, я могу стать для него наставником, и обучить оборотничеству с самого начала. Конечно, я не знаю, как долго он уже живёт в такой форме, и что произошло за это время с его разумом. Но, повторю — теоретически! — это возможно. Потребуется много времени, кое-какие редкие растения для пробуждающих эликсиров… Уний? Тебя же Уний зовут?
Мой товарищ не очень хорошо владел здешним русским языком. Говорить на нём смог бы лишь в режиме «моя твоя спасибо плоскогубцы». Но по смыслу и контексту понял всё. В том числе и о призрачной, но всё же надежде, вновь обрести человеческое тело.
Поэтому, когда Ринко обратилась к нему, он уже без всякой опаски кивнул, одновременно с этим вильнул хвостом.
— Ты же мой умница! — умилилась девушка. — Хочешь снова стать человеком, Уний?
Ещё один кивок, махание хвостом и радостный гав.
— Тётушка Рин-рин очень-очень постарается тебе помочь, мой хороший! Но ты тоже должен стараться и делать всё, что я тебе велю. Хорошо? Ну вот и молодец! Вот и умница! Кто у нас хороший пёс? Уний у нас хороший пёс!
Тётушка Рин-рин? Нет, я, конечно, помню слова деда в письме о том, что она старше, чем выглядит, но — тётушка? Впрочем, плевать! Возможно это их внутренний ёхайский этикет, ниппонцы вообще сильно по статусам повёрнуты. Все эти префиксы к именам: кун, тян, доно, сэнсэй.
Хвост мастифа во время этого обмена любезностями просто пропеллером крутился. Я же смотрел на них и не находил слов. Неужели это правда и моего земляка можно научить биомантии, которая позволит ему снова стать человеком? Если так, то я ничего на это не пожалею — ни времени, ни средств на эти редкие и, наверняка, дорогие, травы для эликсиров.
— Если ты права, и он действительно человек, застрявший в теле собаки, то мы просто обязаны помочь ему выбраться! — твёрдо сказал я. — Можешь говорить, что тебе для этого понадобится!
— Ты хороший человек, Ром-ром, — оторвавшись от Уния, Ринко провела одной ладонью по моей щеке, и очень тепло улыбнулась. А потом вдруг спохватилась. — Ой, я же чего зашла! Хотела спросить — где будет моя комната? Ничего, если я займу спальню твоего деда?
— Там же… — мне пришлось с усилием переключиться с одной темы на другую. Что для самой лисы никаких трудностей не составляло.
— Да я всё приберу, не переживай! Что я, крови в своей жизни не видела? Будет лучше, чем было, и к тебе поближе! Я же твой телохранитель, не забыл?
— Да пожалуйста!
— Ну вот и чудненько! — она подскочила и пошла к дверям. На выходе обернулась и строго произнесла. — Ужин будет через два часа, так что никаких мне чтобы перекусов.
То есть, она всё это время не только прибиралась, но ещё и готовила? А между делом заскочила на минуточку и подарила Унию надежду? Интересно, где дед нашёл этого электровеника?
.28
С уборкой Ринко закончила только часам к семи вечера, но и то, как она сама выразилась: «Только по верхам прошлась». Однако к этому же времени у неё уже был готов ужин, и не спрашивайте меня, как ей удалось. Причём, не просто ужин, а какой-то гастрономический праздник с уклоном в азиатскую кухню.
На стол было поставлено несколько блюд: салат из редьки, крохотные, не больше спичечного коробка, рулетики из баклажанов, фаршированные мясом, варёный рис, плошки с тремя видами соусов, и здоровенная миска с перловой кашей, богато сдобренной мясом. Последнее предназначалось явно для Уния.
— А ты не думаешь, что ему будет не очень удобно за столом есть? — с сомнением произнёс я, оглядывая всё это богатство.
— Если он человек, то и есть должен по-человечески! — отрезала лиса. — С поправкой на рацион, конечно же.
— Как скажешь, как скажешь! — поднял я руки в знак капитуляции. — Уний, ты как, справишься?