Девушка сказала эти слова громче всей речи, глядя в зеркало на свое изображение и находя себя неотразимой. Парис повернул голову в ее сторону и открыл глаза. Смутные очертания девушки не давали ему полной картины представления.
- Ты кто?- сквозь сон спросил он.
- Я фея сновидений,- проговорила девушка, подходя к кровати и садясь рядом с Парисом. Она приложила пальчики к его губам и любовалась его взором, полным забвения.
Наконец к виконту пришла ясность видения, и он смог рассмотреть черты лица, черты ослепительной красоты.
- Боже мой, где я?- спросил Парис, шокированный внешностью мадмуазель.
- Вы дома. Спите. Завтра мы поговорим с вами. Я знаю, что вам пришлось пережить, и не сержусь за ваше поведение. Отдыхайте, я не могу здесь долго оставаться, это не очень-то порядочно.
- Завтра я увижу вас, или мне придется опять так надраться?
- Увидите. Завтра наступит очень скоро и будет решающим в нашей жизни.
- Боже мой, почему феи бестелесны, почему им нельзя выходить замуж за простых смертных? Кто заставляет мужчин жениться на воронах?!
Девушка улыбнулась, при этом ее алые губки лучились задором.
- Спокойной ночи, виконт де Валье,- промолвила красавица и исчезла из комнаты как привидение.
Утро не заставило себя ждать. Парису принесли воды умыться и доложили, что его отец и барон де Менвиль с супругой уже ждут его в трапезной к завтраку. Парис встал с постели на удивление свежим и отдохнувшим. Он охотно ополоснул в воде лицо, причесал растрепавшиеся волосы и, одевшись в свой блестящий костюм, спустился вниз.
- Доброе утро, сынок!- поприветствовал его отец, но как-то скованно, словно его мучила совесть.
- Доброе утро, виконт!- разом поздоровались Менвили.
- Всем привет, дорогие мои! Спасибо за ночлег! Я так устал вчера, что свалился от усталости после второго же бокала, правда, господин барон?
- Правда, только бокал был размером с бочонок!- барон расхохотался. Парис почесал затылок.
- Кажется, ночью я видел видение. И кто-то положил к изголовью ветку сосны и траву какую-то.
- Это не сосна, сынок,- нежно промолвила баронесса де Менвиль.- Это кедр. Его запах отбивает всю нечисть и придает ясность голове.
- Благодарю вас, сударыня. Где же вы ее достали? Ведь, насколько я знаю, во Франции кедры не растут?
- Не растут, если их не садить,- ответила баронесса,- Мой свекор специально ездил в Ливан за семечками.
- Ну что, отец, нам пора ехать?
- Что?- возмутился барон.- И слышать ничего не хочу! Позавтракайте у нас, а потом и поедете!
- Останьтесь еще ненадолго, виконт, - просила г-жа де Менвиль.- Вы же еще не виделись с Камилой!
- Х-хорошо, я позавтракаю, а потом мы поедем,- неловко ответил Парис. Он беспокоился о Марии, и ему не было дела до Камилы, дочери Менвилей.
- Маликорн! Позовите завтракать Камилу!- приказала г-жа де Менвиль.
Парис понимал, что сейчас начнутся смотрины, и решил предстать перед девушкой отвратительным типом с дурными вкусами. Он по-хозяйски развалился на стуле и принял положение холодной рассеянности. Дверь тихонько отворилась и в трапезную вошла дочь барона.
- Добрый день, господин граф де Валье! Здравствуйте, виконт.- Речь ее была слаще трелей соловья и малиновки. Заслышав этот волшебный голос, Парис поднял на девушку глаза и больше не мог отвести зачарованных очей. Он обмер от изумления. Перед ним стояла фея ослепительной красоты. Золотистые волосы волнами обрамляли слегка удлиненный овал лица и, переходя в косу, свисали до талии. На высокий лоб спускалась изящная челка. Прелестные темно-голубые глаза из-под черных бровей вразлет, при улыбке смотрели весело и задорно. Взгляд ее, когда был томен, мог пленять самые искушенные сердца. Нос не оставлял никаких надежд для критики. Разрез алых как кораллы губ, заставлял воздыхателей облизываться каждый раз, когда она улыбалась, а улыбалась она часто. Женственная и стройная фигура влекла. Она вошла в трапезную так плавно, грациозно и величественно, что Парис, глядя на нее, растерялся и забыл обо всем на свете, даже о Марии. Камила опьяняла своей красотой и недаром слыла в провинции первой красавицей. Ее точеные руки были словно вылеплены из воска и своей белизной и формой могли привести в отчаяние принцессу или герцогиню. Парис понял, что перед ним сама Афродита. Высокая, ослепительная в прекрасно сидевшем на ней модном платье, она сразу понравилась виконту, умевшему верно оценить истинную красоту, будучи в любой ситуации. Парис подавился изумлением, глядя на Камилу во все глаза, которые, казалось, сейчас запылают страстью. Убедившись, что его челюсть застряла не насовсем, виконт поспешил навстречу девушке и, подойдя, с почтением поцеловал ее руку.