Непонимание настолько проникло в его душу и мысли, что он мало обращал внимания даже на своего фамильяра, недавно вспыхнувшего на своём насесте.
«Вот как это все понимать?!» — Бился над этим вопросом старик. — «Дневник был отдан в нужные руки. Мальчишка трепыхался как мог, осунулся и стал нелюдим. Все шло по плану. Он должен был начать писать. Но что же произошло? Как не удобно, когда не видишь все своими глазами! Мальчишка до сих пор ходит как в воду опущенный, наблюдатели со всех сторон твердят, что все идёт как надо. Почему тогда он не поддался влиянию? Защита?! Не смешите! Что он может противопоставить шумерским практикам? Максимум продлить свою агонию. И все! Нет такой защиты, чтоб её не пробил дневник! Сам в этом убеждался, и не раз. А тут на тебе, ещё и сигналка с книги слетела. Причём завязанная непосредственно на шумерскую технику. Столько сил было на это положено, столько редких зелий и книг изучено, чтобы все работало как надо! И где результат? Мальчишка уже до весенних каникул должен был не только Комнату открыть. Так и пару неудобных вещей сделать. А теперь надо все самому!
А может, он с дневником уже настолько сильно слился, что это уже Том? Не может быть! Силу дневник хорошо от него оттянул, но аура по прежнему живая, нет в ней мёртвой нити и серых эманаций как у младшей Уизли. Хорошо вовремя заметил, так бы и ходила по школе не мертвая жуть. И не объяснить потом придуркам, как мол, так случилось, что их доченька умерла, а вместо неё — лич. Ладно, может он от дневника избавился? Как? Домовики в школе в вещах студентов ничего похожего не нашли. Уничтожить Адским Пламенем? Сил не хватит, и сигнала бы заходилась бы как сумасшедшая. Кислоты, зелья и яды, кроме яда василиска, книгу не возьмут, драконий огонь — та же история что и с Адским Пламенем. Да и жечь таким способом надо минимум час. Вот как это все понимать? Ладно, спокойствие. Только спокойствие. Следуем Плану в любом случае, мальчишка попался в его сети и никуда из них не денется. Ждём развязки, и контролируем, чтобы к ней, марионетки разбудили наконец, зло из Тайной Комнаты».
====== Глава 21. Забыть Тайную комнату. (эпилог книги 2) ======
Судьба, плетущие кружева и нити жизней человеческих неумолима и неотвратима. Как Уроборос, что пожирает собственный хвост, олицетворяет бесконечность. Так и жизнь кружится в круговороте смертей. Рождение в судьбе своей подразумевает смерть. И Вечная Невеста не знает покоя. А Извечный Змей, как не меняется время, все так же не может обрести покой. И его измученные тысячелетиями глаза наблюдает безумие жизни безмерных миров. Бесконечные смерти. Постоянные рождения. Снова смерти. И так замыкается круг.
Тайная Комната — только один человек разгадал её загадку, оставленную Основателями.
Ирония судьбы в том что он так и оставил её тайну для других поколений не раскрытой, однако оставил материальную подсказку, как доказательство, что он там действительно был, и узнал, что же за Ужас там заключен, небольшой ключ для её решения.
Дамблдор любил тайны. Чужие полезны, свои — опасны. И наоборот. Но в эту тайну веков проникнуть не смог.
Он не был Наследником, чтоб разгадать истинную Тайну. Он подозревал, что за Ужас спрятан в школе, но даже его власти директора не давало возможности открытия Тайны.
Для этого нужен Наследник, который будет владеть ключом к ней, так предусмотрительно ему оставленным. Но наследник ключ потерял. И нет больше подсказок к Тайне, которая так манит, ко Злу, которое охраняет, и сокровищам, которые спрятаны в Комнате.
Многие легенды были исключены из Истории Хогвартса, но эта история как приманка осталась, маня своею простой безобидностью.
Один раз она сработала: и Тайна была раскрыта, и Ужас был покорен.
Наследник все же был найден, и втянут в сети интриг. Но сокровища так и остались недоступны. Ещё недавно у него в руках был ключ от всех загадок, ключ которым он опять не мог воспользоваться. И человек, который мог попробовать применить этот ключ. Оставалось только дать ему этот ключ и создать условия для открытия им Тайн.
Теперь, когда компания из двух гриффиндорцев и одного утратившего память профессора покинула его кабинет, директор думал об Тайне, которую так никогда не разгадает. Теперь уже и тайной стало то, куда пропал ключ. Его марионетки в который раз не справились. Нельзя было доверять эти дела дилетантам.
Экзамены надвигались с неминуемой грацией ледника, оставляя все меньше времени на подготовку.
Жаркая весенняя пора учёбы и подготовки расшевелила сонный замок, стянутый темными путами.
Слухи отошли на второй план, сейчас опасней выдуманных монстров, были недовольные профессора, вбивающие толику своих знаний в студенческие головы.
Вместе с весенним пробуждением природы меньше дела стало до каких-то тайн, и лишь упертые гриффиндорцы везде искали приключения на свои бедовые головы.
И ведь умудрялись их находить.
Компания Поттера вовсю носилась по старинному замку, увлеченно что-то ища, умудряясь забираться в такие немыслимые закоулки, что им не раз влетало от завхоза и зельевара.
Эта “парочка”, видимо озадаченная свыше, пасла гриффиндорцев, тем самым их и провоцируя на новые поиски неприятностей.
Видимо в одной из таких вылазок они очередной раз влезли куда не следует, и как итог, Грейнджер опять оказалась в больничном крыле.
К ней правда пускали только её сокурсников, но по рассказам всезнающих “очевидцев” зрелище она собой представляла довольно жуткое.
Следующей пострадавшей от любопытства особой стала младшая Уизли, пропавшая накануне экзамена первого курса по ЗоТИ.
Проходя уже привычным путём возле злополучного туалета, Гарольд заметил там начинающую скапливаться толпу у очередной надписи.
“Вандалы”- такова была его мысль, и он отыгрывая свою вялую роль пошёл обедать.
На обеде с удивлением узнал, что пропала младшая Уизли, и надпись на стене сообщала, что “она будет пребывать в Тайной Комнате вечно”.
Вторая надпись забавно сочеталась с первой, делая атмосферу коридора как в дешёвых ужастиках, где льются тонны крови, видя которые хочется смеяться.
Как, имея за целый год достаточно много провинившихся, не смочь избавиться от вандализма?
Ещё удивительнее было то что попечительский совет, наконец, зашевелился и решил выяснить: что же такого происходит в доверенной им школе.
С добрым утром, что называется. Вы бы ещё дольше раскачивались, что ли.
Только Люциус Малфой решил воспользоваться мутной ситуацией в свою пользу, так сразу же все нашлось: и младшая Уизли, спасенная невесть от чего Поттером, и лекарство от болезни Грейнджер, и все в школе прекрасно.
От чего только экзамены отменили — не понять. С чего такая радость, тоже не известно.
Парадоксом щедрости пролилось на гриффиндорцев начисляемое в неизвестно от чего спасение, выводя алый факультет в лидеры.
Чему они так бурно радуются? Очередной блестяшки? Что Поттер молодец? Странные люди! Дело тут явно нечисто, но лезть в его подробности — себе дороже. Все равно правды никто не скажет, а копаться в той горе слухов и сплетен особого смысла нет: ведь найти среди студенческого творчества можно все что угодно, начиная от героических сказаний заканчивая прошлыми частушками и дурацкими анекдотами.
Интерлюдия 12.
Страх перед неизведанным — вот то, что движет человечество вперед.
Именно страх проводит жестокий отсев.
Глупые гибнут впереди, получая ценный опыт. Слабые гибнут позади, не имея силы воли двигаться вперед. Лишь серая масса мелкими шажками движется навстречу тому, что её возможно погубит, а возможно, сделает сильнее. Лишь в этой серой массе нет страха. Она и есть сама его суть. То, без чего невозможна жизнь.
Дамблдор проводив взглядом посетителей невольно вспомнил об этом.
Очередной идеальный, казалось, план был разрушен. Лабиринт из страхов и тьмы развеялся туманом на заре.
Учебный год заканчивается, а результат надо опять корректировать.
Столько сил он потратил на эту корректировку. На то, чтоб привести все к исходному плану.