–С-с-солнце моё! – просвистел вампир ругательство.
–Луна моя, – передразнила она, хмыкнула и тут же велела: – заткнись, я не всё рассказала.
Анис показательно возмущённо фыркнул, а сам, пользуясь тем, что девушка не видит, улыбнулся. Но тут же вновь стал серьёзным, едва она продолжила рассказ:
–Я ему отказала. Сказала, что скорее умру, чем подачку приму и соглашусь за него замуж выйти.
Вампир напряжённо сглотнул. Он слишком хорошо знал магов, воевал с ними всю свою жизнь, чтобы быть уверенным: так просто отказ Ярополк не примет. Маги слишком гордыми и самоуверенными были, чтобы на подобное глаза закрывать, достойно принимать поражение и уходить.
–Алеина, – очень серьёзно позвал граф, сместил ладони на острые женские плечи, осторожно отодвинул её от себя. Девушка подняла голову, вопросительно заглянула в его глаза, ожидая слов дальнейших. – Это очень серьёзно, девочка моя. Подумай хорошо, вспомни – уходя, маг тебе подарок прощальный не оставлял?
Качнув отрицательно головой, Али тут же застыла без движения и дыхания. Ярко-синие глаза распахнулись от ужасающего осознания, в груди застучало сильнее и быстрее молодое сердце. И стучало всё быстрее и быстрее, пока черновласка не со страхом – с мольбой и отчаянием вглядывалась в глаза жестоко монстра и убийцы.
–Тш-ш, – успокаивающе шепнул Анис, обхватывая ладонями её лицо. – Без паники, Али. Дыши, давай, вдох, выдох...
Он задышал сам, показывая, как надо, и несколько последующих минут, пока девушка успокаивалась, в замке царила тишина.
И только когда сердце вернулось к относительно нормальному ритму, граф Клыкоэн спокойно, ровно, словно не случилось ничего страшного, спросил:
–Что это за вещь?
–Венок ромашковый, – вновь бледнея, слабо прошептала девушка.
Анис очень хотел мрачно выругаться, но сдержался и теперь, вместо этого ласково, нежно задал другой вопрос:
–Ты его надевала?
Али отрицательно закачала головой. В синих глазах заблестели испуганные слёзы.
–Вот и умница, – улыбнулся ей вампир, приободряя. – Где он?
–В траву у дома выкинула, – пробормотала девушка и всё тем же слабым, растерянным голосом попросила: – Анисушка, скажи мне, что происходит. В этом венке... в нём что-то плохое, да?
С такой бесконечной наивностью, отчаянно сопротивляясь мысли о том, какими подлыми бывают люди.
–Да, – граф и хотел бы смолчать, да не смог, беспомощным себя под взглядом её ощущал, – кое-что очень, очень плохое. Ты молодец, что на себя его не надевала. Пойдём, покажешь, куда выкинула.
–А потом?
–А потом мы магу тоже подарок сделаем, – за размеренным, успокаивающим тоном девушке отчётливо послышалась угроза.
–Что, тоже венок? – удивилась она.
Вампир призадумался, устремил взгляд к высоким потолкам гостиной.
–Боюсь, – проговорил медленно, – венком его не заинтересуешь. Давай ему лучше девушку подарим?
Тихо охнув, Али попыталась отшатнуться, но Анис удержал. Вернул смеющийся взгляд на её лицо и поспешил успокоить:
–Вампиршу.
–Ещё лучше! – ничуть не обрадовалась синеглазка.
–Гномку? – внёс новое предположение граф.
Алеина прекратила вырываться, возмущённо выдохнула и свела тёмные брови у переносицы.
–Что тебе гномы сделали?
–Аргумент, – вынужден был согласиться вампир. – Тогда гоблиншу.
Проклятье всех вампиров не согласилось и на это.
–Ты что задумал, Клыкович? – вопросила с подозрительным прищуром.
Анис растянул губы в загадочной предвкушающей улыбке и не ответил.
* * *
Тётя Алеины вылетела из дома с вилами наперевес, едва заметила подходящую по лесной тропинке племянницу – и молча унеслась обратно за дверь, когда разглядела за спиной девушки величественную фигуру графа вампиров.
Али жила в деревеньке недалеко от замка, про вампиров тут не просто знали – их собственными глазами наблюдали с пугающей частотой. А потому рисковать собственной шкурой тётя Алеины не стала, решила пересидеть дома.
Анис лишь беззвучно хмыкнул и на миг изогнул уголок губ в усмешке.
Но дальше было уже не смешно. И даже не улыбательно.
–Стой, – в два шага догнав девушку, преградил вампир ей дорогу, напряжённо вглядываясь в заросли травы. – Ни шагу, Али.
И тяжело пошёл туда, где трава была не высокой, сочной, зелёной, а чёрной, загнувшейся, поражённой смертельной магией.
Граф Клыкоэн подходил без страха – ему, мёртвому, такая магия навредить не могла. Приблизился, медленно присел, мрачно вгляделся в ромашковый венок. Ему, в отличие от травы, ничего не было. Белые цветочки с желтой сердцевиной даже не подвяли.