В чем же дело? Если я так сильно предан мавру и мусульманину, то неужели же я, по мнению царя, не должен выказать христианской преданности, защищая тело господа, царя всех царей и повелителя всех повелителей? Если же царь велит убить меня за этот поступок, я с радостью приму от него смерть». Когда царь выслушал слова дона Лоренсо Суареса, он вполне одобрил поступок рыцаря и полюбил его с того дня еще больше.
Так и вы, сеньор граф Луканор, вполне можете положиться на того почтенного человека, который ищет вашего гостеприимства, хотя вам и сказали, что за ним числятся странные поступки. Люди полагают, что он поступил неразумно, а на самом деле этого нет. Ведь и король дон Фернандо счел убийство христианского священника неразумным поступком, пока не узнал, в чем было дело. А потом он понял, что дон Лоренсо Суарес поступил правильно, да и мы все считаем, что лучшего дела сделать было нельзя. Но если у вашего человека нет оправданий, то вам, конечно, лучше не водить с ним дружбы.
Графу речь Патронио понравилась. Он поступил согласно его совету и был доволен.
Дон Хуан нашел этот пример очень хорошим. Он велел записать его в свою книгу и прибавил следующие стихи:
ПРИМЕР ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЫЙ
О том, что случилось с лисицей, когда она упала на улице и притворилась мертвой
Однажды граф Луканор беседовал с Патронио, своим советником, и сказал ему так:
— Один мой родич, Патронио, живет в краях, где ему чинят большие неприятности, и нет у него достаточно сил, чтобы бороться. Могущественные люди той земли были бы очень довольны, если бы он совершил поступок, который дал бы им предлог восстать против него. Моего родича весьма угнетают эти унижения и обиды, и он готов на все, лишь бы избавиться от ежедневных докук. Мне очень хочется помочь ему; прошу же вас, скажите, что мне посоветовать и как ему следует жить в той земле.
— Сеньор граф Луканор, — сказал Патронио, — если вы хотите дать ему хороший совет, прослушайте рассказ о том, что случилось с лисицей, когда однажды она притворилась мертвой.
Граф попросил его рассказать, как было дело.
— Сеньор граф, — сказал Патронио, — однажды ночью лисица забралась во двор, где были куры. Полакомившись вдоволь, лисица собиралась уйти, но наступил день, и на улицах показались люди.
Лисица увидела, что ей не спрятаться, а потому она незаметно пробралась на улицу и растянулась на земле, будто мертвая. Люди заметили ее, подумали, что она и в самом деле мертвая, и не обратили на нее никакого внимания. В скором времени прошел по улице человек и сказал, что шерсть со лба лисицы может пригодиться— ее, мол, хорошо повязывать на лоб маленьким детям от дурного глаза. Он остановился, взял ножницы и отстриг порядочный клок. Появился второй прохожий и сказал то же самое про шерсть со спины и других частей тела. И столько прошло по улице народу, что в конце концов лисицу остригли наголо. Несмотря на это, лисица не шелохнулась: она знала, что не беда, если она потеряет всю свою шерсть. Подошел еще один человек, указавший, что ноготь с большого пальца лисицы хорошо помогает против нарывов. Он оторвал этот ноготь. Лисица не шевельнулась. Другой прохожий сказал, что зубы лисицы помогают от зубной боли, и вытащил у нее несколько зубов. Лисица не шевельнулась и на этот раз.
Затем через некоторое время какой-то прохожий захотел вырвать у лисицы сердце, потому, дескать, что оно лечит сердечные болезни. Он вынул было нож, желая вырезать сердце.
Но лисица смекнула, что дело плохо, что без сердца жить невозможно и что сейчас ей необходимо решиться на все во имя спасения. Она пустилась со всех ног и спаслась.
Так и вы, сеньор граф Луканор, посоветуйте вашему родичу, живущему среди врагов, чтобы он потерпел, пока может. Пусть делает вид, что не обращает внимания на неприятности и не обижается на чинимые ему обиды. Тогда по крайней мере он не наживет себе худшей беды. Вот если враги заметят, что он доведен до крайности и все-таки молчит, не защищается, в таком случае, конечно, он нанесет своей чести немалый ущерб. Что до пустых обид, от которых человеку нельзя избавиться, бог с ними, — пусть терпит и даже вида не показывает. Когда же дело коснется чести и жизни, тут уж нечего мешкать, незачем вооружаться терпением. Пусть тогда защищается и рискует всем, ибо лучше умереть, защищая честь и положение, чем с позором влачить жалкое существование.