— Войдите, — услышал я по ту сторону двери, когда постучался в неë.
Толкнув еë, я вошёл внутрь кабинета. В отличие от всего дома, здесь не было излишней роскоши и помпезности. Огромный резной шкаф, протянувшийся вдоль одной из стен, журнальный столик с диванчиком, а также рабочий стол с парой кресел. Вот и весь интерьер рабочего пространства господина Куницына.
— Здравствуйте, Александр Романович, — поприветствовал главу рода Куницыных.
— Здравствуй, Максим. Присаживайся, — предложил он в ответ, указав рукой на стоявшее напротив его рабочего стола кресло. — Выпьешь? — тут же добавил этот персонаж.
— Пожалуй, откажусь, — дал ему честный ответ. Не люблю вести серьёзные разговоры на нетрезвую голову. И почему-то я был уверен на сто процентов, что разговор действительно будет серьёзным.
Что я могу сказать про сидевшего передо мной Александра Романовича. Мужик он с виду подтянутый и атлетичный. Острые черты лица придавали ему грозный вид, а зелëные глаза с прищуром смотрят прямо на тебя, словно пытаясь добраться до твоей души и увидеть то, что скрыто в ней. Уверен, у многих людей этот взгляд вызывает дрожь в коленях. Но не у меня. Я спокойно продолжал смотреть на своего собеседника, не подавая виду, что нервничаю или что-то типа того. И это весьма озадачило Куницына-старшего, ибо он давно привык, что предыдущий Максим Медоедов его явно побаивался. Но наткнувшись на мой ответный взгляд, мужчина удивлённо пригладил свои каштановые волосы.
— Хорошо. Как продвигается твоя учёба? Дела с магазинчиком? Слышал, что ты подал заявление на восстановление родовой резиденции. Могу помочь с этим, — предложил мужчина свою помощь.
— Всё в порядке. Спасибо, но не нужно. Пока справляюсь сам, — вежливо отказался я. Ну не хочется мне становится его должником. И пусть мой предшественник по гроб жизни задолжал. Как-нибудь разберусь с этим. В ещё большие долги я влезать не планирую. Тогда точно не разгребусь.
— Правда? — с лëгким недоумением проговорил он. — Что ж, похвально, — покивав, добавил мужчина.
— Александр Романович, вы ведь позвали меня не просто поинтересоваться моими успехами. Я ведь прав? — с ходу задал новую нить разговора.
Хватит уже ходить вокруг да около. Сомневаюсь, что занятой человек просто так позовёт к себе паренька, пусть и выросшего в его семье, дабы поинтересоваться его успехами. Тут логичнее всего было бы сначала поговорить и пообщаться с дочерью. Ну или с женой. А не звать меня в свой кабинет и вести здесь задушевные разговоры. Даже Маро целиком и полностью со мной согласен, а он полный профан в этом. Ага, поговори мне ещë о своих «умственных способностях». У тебя даже юмор плоский, как доска. Ладно, ладно, хватит трещать. Пусть будет по-твоему.
— Что ж, ты прав, — вздохнув, проговорил Куницын. — Не буду ходить вокруг да около и скажу прямо. Я хочу, чтобы ты поговорил с моей дочерью и помог ей избавиться от глупых мыслей по поводу вашего брака, — вперив в меня тяжёлый взгляд, попросил он. Хотя попросил, слишком мягко сказано. Тут скорее потребовал.
Я даже немного опешил и подумал, что ослышался. Поэтому на всякий случай переспросил. Но ответ никак не изменился.
— Я хочу, чтобы вы с ней расстались, если у вас отношения. Отпусти мою дочь и не мешай еë будущему браку, — словно приговор, эхом пролетели эти слова по рабочему кабинету.
Глава 27
Сказать, что я знатно ухи поел со слов Куницына, значит ничего не сказать. И даже дело не в том, что он как-то принизил моë достоинство тем, что считает недостаточно хорошей партией для своей дочурки, а то, что он решает сейчас за неë и за меня. А это мне крайне не нравится.
Стараясь сдерживать себя, я обрисовал ему ситуацию. И да, к его облегчению, мы не были в таких отношениях. И пусть я сам не претендовал на обручение с Анастасией, так как пока не видел в этом никакого смысла, но за девушку мне было реально обидно. Поэтому высказал всё, что думаю об этом. Правда, постарался сдерживаться в рамках приличия, и вроде мне это удалось. Хотя, должен признать, этого Александра Романовича я знатно удивил хотя бы тем, что «осмелился» выразить своë мнение. Предыдущий Максим даже пикнуть в его присутствии опасался, а тут такое. Ну ничего. Пусть привыкает. Вскоре сам пожалеет, что предложил мне подобный расклад, но менять что-то будет поздно.
По итогу я покинул его рабочий кабинет спустя полчаса. Желание оставаться здесь дольше необходимого отпало как-то само собой. И пусть до этого оно было на самом минимуме, то после этого разговора, я планировал покинуть особняк как можно быстрее. Думаю, завтра же и отчалю обратно в академию.