— Женя, что-то случилось? — Куницын нахмурился. — Ты как-то говоришь…
— У нас в поместье, которое раньше Свинцовым принадлежало, какая-то проблема с защитой. Мои егеря говорят, что питающий макр совсем не держит энергию. Дед в Москве, а я не могу уехать из Ямска. Маша выбирает интерьер для детской и просит меня сопровождать её. Сам понимаешь, я не могу отказать своей беременной жене. А у егерей нет достаточного уровня, чтобы попробовать разобраться. Думал вот тебя попросить скататься и всё проверить, но раз у тебя гости…
— Аркадий, — баронесса тронула сына за руку, и Куницын отставил мобилет в сторону, прижав его к груди. — Ты должен помочь графу. Проблемы с защитой — это всегда очень плохо. Мы здесь все отлично знаем, что такое прорывы, и, разумеется, не можем позволить остаться поместью без защиты. Да и отрывать от Машеньки мужа будет не слишком хорошо. Она начнёт нервничать, и это плохо скажется на ребёнке.
Аркадий на мгновение задумался, вспоминая, как трепетная Мария слезала с дерева, с которого она расстреливала тех ящероподобных монстров. Кажется, в тот момент она уже была беременная и её волновало только, чтобы Женя не отстранил мать своего ребёнка от операции. И да, она расстроилась, когда тот всё-таки запретил ей рисковать собой и сыном.
Вынырнув из воспоминаний и посмотрев на мать, Куницын скорчил слегка недовольную гримасу и ответил ей.
— Да, мама, ты права, я обязан графу Рысеву очень многим. К тому же я не могу оставить друга в беде. Как бы я ни хотел остаться среди этого цветника, но, долг зовёт. — И он поднёс трубку к уху. — Женя, я прямо сейчас отправляюсь. Нужно убедиться, что всё в полном порядке. И, ты прав, не нужно тревожить Машу.
— Я знал, что ты меня не оставишь, — провозгласил Рысев пафосно. — В поместье сейчас находится Сергей ПроРысев. Ты его должен помнить, он в поезде ехал и Фыру честно украденными ею макрами кормил.
— Я позвоню, когда что-то выясню, — серьёзно ответил Куницын и отключился. После чего повернулся к женщинам. — Дамы, увы, я вынужден вас покинуть. Остаётся только надеяться, что ничего критического с защитой одного из поместий графа Рысева не случилось. Возможно, будет достаточно зарядить макр как следует. И тогда я вернусь очень быстро, никто даже не успеет понять, что меня нет.
И, поклонившись, Куницын быстрым шагом направился к лестнице, чтобы собрать немного вещей. Просто так, на всякий случай. Ведь всегда может так получиться, что он вынужден будет немного задержаться в бывшем поместье барона Свинцова. К тому же нужно было побыстрее уйти из холла, чтобы мать не вспомнила о графе Мамбове, гостящем у Рысевых, который вполне мог съездить и посмотреть на защиту.
Я положил мобилет на стол и посмотрел на Мамбова. Олег полулежал на диване, держа на лбу мокрое полотенце.
— Объясни мне, как ты умудрился разбить голову? — поднявшись, я забрал у него полотенце, смочил в тазу с плавающим в воде льдом, и протянул Мамбову. Тот с благодарностью посмотрел на меня, и снова приложил холодный компресс в огромной шишке на лбу.
— С Фырой не разошлись в коридоре, — ответил наконец Олег.
— Да, это иногда бывает, — философски заметил я. — Чижиков, помню, так навернулся, что весь дом сбежался посмотреть. Я даже, грешным делом, решил, что на нас напали. Уже собирался вдарить по захватчику, а это Марк оказался. М-да. — Я потёр подбородок. — Можно сказать, что он легко отделался.
— Я упал, а у стены стояла ваза. Кто вообще ставит вазы у стены в коридорах? — Спросил Мамбов, приподнявшись на локтях.
— Не поверишь, но очень многие, — язвительно ответил я, возвращаясь в своё кресло. — Ты запускал анализ?
— С разбитой головой? — Мамбов снова открыл глаза и покосился на меня.
— Олег, ты шёл сюда, когда вы с Фырой не поделили коридор, — я вздохнул и снова поднялся из кресла, чтобы намочить полотенце. — Ты просто прогуливался, или тебе удалось что-то выяснить?
— Лучше скажи мне, зачем ты Куницына куда-то вытащил? — Мамбов закрыл глаза. Судя по выражению его лица, Олега жутко мутило. Немного подумав, я взял со стола второй таз, вылил воду в стоящий неподалёку фикус и поставил таз поближе к болезному. Только после этого ответил.
— Аркаша стал жертвой обеспокоенности своей матери, пригласившей к ним на лето много девиц на выданье. — Я хмыкнул. — Я пообещал его вытащить из дома, а тут как специально такая оказия подвернулась. Правда, ещё одна жертва Фыриного обаяния мне отчиталась, что вроде бы всё починили, но я на слово никому не верю, так что пусть Аркаша всё проверит.