- Нет, нет, я не виню, нисколько не виню, он заслужил то, что с ним случилось! Но зачем же так неосторожно было убивать его, хорошо, что девушки вступились за тебя. Что Клейтон наговорил тебе? Это он вырастил тебя? Я никак не понимаю, почему ты не вернулся раньше…
- Но я не ваш сын! Вы сказали, что знаете это! – вскричал Десмонд.
- Это он заставил так тебя думать, но ты ошибаешься. Конечно ты мой сын!
Десмонд тяжело вздохнул. Кажется старый герцог повредился рассудком.
- Я расскажу вам свою историю. Боюсь, она может вам не понравится, но она такая, какая есть, и несколько отличается от вашей.
И Десмонд рассказал как всё было, обо всём. О своём детстве у рыбака и его жены, о Лондоне и улице, которая стала его домом, о воровстве, как он поднялся, как проводил время с богатыми вдовами.
Он говорил и говорил, а герцог и леди Трайан слушали и не перебивали.
- Клейтон нашёл меня на улицах Лондона, я был похож на вашего сына, но я им не являюсь. Только из-за внешнего сходства Клейтон решил использовать меня для своих злодеяний. Но я не убивал его, я не смог бы сделать этого, никогда, - закончил он свой рассказ.
Десмонд замолчал.
Герцог поднялся и подошёл к нему, Десмонд также поднялся. Глаза герцога были полны слёз. Внезапно, в порыве чувств, он обнял Десмонда, затем вытер глаза тыльной стороной ладони.
- Десмонд! – обратился он к молодому человеку.
- Мне жаль, что я так подло поступил с вами, обнадежил. Но моё имя Джозеф, не Десмонд.
Герцог едва слышно всхлипнул и схватил Десмонда за плечи.
- Как бы тебе не хотелось, но ты, и никто другой, ты Десмонд Вайлдсфилд! От кончиков пальцев, весь, целиком и полностью! Клейтон хоть и подлец, я уверен, что в той истории не обошлось без его участия, но отняв сына у меня, он смог вернуть мне его обратно! Невероятно, но видимо, он чертовски везучий мерзавец, поскольку на улицах Лондона он встретил именно тебя, моего сына!
- Я не понимаю! – нахмурился Десмонд.
- И я рад, что ты не стал брать грех на душу и не убил его.
Десмонд всё ещё не понимал, что тут происходит!
- Я не ваш сын, - упрямо повторил он.
- Да, конечно! Не мой! – рассмеялся герцог.
- А ты посмотри на свои руки, давай! – вдруг вставила тётка. – Этот прохвост ходит вокруг да около!
Десмонд посмотрел на ладони, но так ничего и не понял.
Леди Трайан поднялась со своего места.
- Когда ты был совсем мал, хоть ты и не помнишь этого, то свалился с дерева и сильно ободрал руки, насколько я помню, отец даже вызвал доктора из Эдинбурга, чтобы тот лично занялся лечением. К сожалению, а может и к счастью, раны зажили, но остались два глубоких шрама, пересекающих твои ладони. Конечно прошло много времени, но, как видишь…
Леди Трайан провела пальцем по шраму, который пересекал ладонь Десмонда. Точно такой же был и на второй.
- Ты был слишком своеволен, даже в свои юные годы, - улыбнулась тётка.
- Так что, твоё враньё и не враньё вовсе. Ты сын своего отца! – заключила она.
Десмонд посмотрел на герцога, тот улыбался.
- Я не верю, - прошептал он, - этого не может быть.
- Может конечно, - ответил герцог, - сама судьба снова вернула мне сына и неважно каким способом. Но если ты ещё сомневаешься, на твоём левом плече должно быть родимое пятно.
Десмонд с остервенением принялся срывать с себя аккуратно завязаный шейный платок, затем жилет, расстегнул рубашку и освободил левое плечо. Он подошёл к небольшому зеркалу на стене и посмотрел на свое отражение.
Герцог был прав!
На левом плече Десмонда было тёмное родимое пятно размером с монету.
Он едва не задохнулся от волнения и переживаний.
Он играл, строил из себя сына герцога и в действительности им и оказался!
- Сынок?
Десмонд повернулся к герцогу, будто видел впервые, взглянув на того совершенно по- новому.
- Отец! – прошептал он, бросившись в объятия того.
Глава 57.
Рождественский бал, время чудес, красивых нарядов, подарков и волшебства.
Бал во дворце самого короля! Событие, к которому жители Эдинбурга готовились больше месяца.
Дамы шили невероятные наряды и маски, коими намеревались скрыть свои лица, ведь это был маскарад.
Тётя Биатрис радовалась этому событию, как дитя, Линда же не питала никаких иллюзий относительно данного мероприятия. Тетка все уши ей прожужжала о короле и королеве, женихах, и о самом празднестве.
Тётя Биатрис облачилась в прекрасное платье пурпурного цвета, её платье переливалось удивительной радугой при малейшем движении, вся гамма цветов, начиная от светло сиреневого и заканчивая темно-фиолетовым.