Когда Ясмин была готова, она ещё раз осмотрела свой образ в зеркало и опустилась на мягкий пуфик с изогнутыми ножками, позволяя служанке сделать ей причёску.
Ясмин любила, когда её волосы свободно ниспадали с плеч, служанка лишь слегка собрала их жемчужным гребнем.
Сегодня отец обещал хорошие новости и хотел поговорить с ней.
- Я готова.
Анан кивнула и молча открыла двери своей госпоже. Словно молчаливая тень она следовала за своей госпожой всюду, куда бы та не направилась. Анан родилась в дальних южных странах, но была продана в рабство ещё крошечным ребёнком, попала в семью господина Шахбулата Хали и его жены Роксоланы и прислуживала сперва жене господина, а затем после рождения Ясмин стала её служанкой. Анан была старше Ясмин на каких-то тринадцать лет. Ясмин же, юная госпожа, высоко ценила преданность своей служанки выше других слуг.
Она могла спросить мнения Анан относительно выбора одежд и даже совета, что было крайне удивительно, учитывая факт того, что Анан была лишь рабыней.
В зале на первом этаже, где прямо в центре находился фонтан с карпами Ясмин ждал отец.
Он нетерпеливо постукивал себя перчатками для верховой езды по бедру. Шахбулат Хали был высоким видным мужчиной и у Ясмин определённо прослеживались черты отца во внешности, но не так много, как от умершей матери.
- Идём, сколько я могу тебя ждать, - строго спросил он. – Просил же!
Ясмин поджала пухлые губки, но ничего не ответила.
Отец зашагал к арочному проходу, что вёл в соседние комнаты, гораздо меньше главного зала. Обычно там принимали гостей и сегодняшний день не был исключением. Ясмин сразу поняла, что у них гости.
Отец вошёл первым в приемные комнаты, девушка и служанка следом. По всей правой стороне комнат тянулись огромные окна в пол, что выходили в цветущий сад, по остальному периметру комнат располагался мягкий диван, усыпанный подушками. В отличии от восточных убранств комнат, и отсутствия столов, что было так присуще всем восточным жителям здесь был длинный стол, позаимствованный у интерьера славян.
Стол был уставлен множеством блюд и яств. Здесь был и запеченный цыплёнок в яблоках, и картофель с шафраном, множество овощей и фруктов, запеченные яблоки и сахарные персики и груши. И среди всех этих блюд сидел человек, поглощая всё это великолепие.
Ясмин сразу же отметила неприятный вид гостя. На вид ему было около пятидесяти, возможно он был моложе, но его красные щеки, лоснящиеся от собственного жира давно обвисли и представляли унылое зрелище. Глаза его блестели от количества выпитого вина, а пухлые пальцы не выпускали из рук ножку цыплёнка, которую он до этого поглощая, даже когда в комнатах появились хозяева дома.
Ясмин испытала отвращение и мысленно поморщилась, воспитание не позволило ей сделать этого более явно.
- Отменный обед! – вытирая тыльной стороной ладони жир с подбородка сказал гость.
- Ясмин, позволь представить тебе нашего гостя. Это твой будущий муж.
Ясмин изменилась в лице, сперва посмотрев на отца, что продолжал говорить и представлять гостя, но слов она уже не слышала, затем посмотрела на отвратительного мужчину, что сидел перед ней и с явным желанием смотрел на неё, словно она сама была лакомым куском.
Она отчего-то представила, что если этот человек хоть пальцем коснётся её, она просто умрет на месте от брезгливости. О том, что этот жирный тип станет её мужем не может быть и речи!
- Салават Хан очень богат и я буду рад такому союзу, - слова отца словно эхо прозвучали в ушах девушки.
Кроме омерзения она не чувствовала сейчас ничего.
Она готова была молиться всем богам и Аллаху в первую очередь, лишь бы этот мужчина немедленно исчез из её жизни так же внезапно, как и появился в ней! Провалиться на месте или умереть… да, да, лучше умереть, что угодно, но лишь бы избежать ужасной участи. В тоже время она знала, что отец никогда и ни за что не изменит своего решения. Можно умолять, просить, броситься ему в ноги, но он будет неумолим, можно даже не пытаться. Видимо что подвигло его на это решение, но неужто он настолько ненавидит её, что готов отдать в жены этому омерзительному человеку, который ко всему прочему гораздо старше её.
Она вознесла глаза к небу, быстро прочитав про себя короткую молитву всевышнему, лишь бы он избавил её от этого унижения и ужасной участи, пока Салават Хан раздевал её одним лишь взглядом блестящих глаз.
- Ты отправишься со своим будущим мужем немедленно.