Линда было отложила вилку, которую держала в руках и набрала в грудь побольше воздуха, чтобы ответить, но Линтон перебил её.
- Поверьте, тягаться со мной себе дороже, а если хотите что-то оспорить, можете отправиться к королю, - Линтон засмеялся. – Сомневаюсь, что его величество вдруг решит вас выслушать и прислушается к вашим нелепым просьбам, но вам решать, - он пожал плечами. - А теперь, можете убираться восвояси, я свою часть выполнил, угостил вас ужином с дороги, более не смею задерживать.
Линтон поднялся и удалился.
Линда сидела, как громом пораженная, в его словах, как не прискорбно, было зерно разума, если у него есть бумага, а она наверняка есть, раз он так уверенно ведёт себя, да и слуга сказал об этом, то Линтон на правах хозяина дома вправе вышвырнуть её вон. Она здесь явно нежеланная гостья.
Линда повернулась в сторону Малькольма, на лице его была гаденькая улыбочка, - оставайтесь, леди, мы отлично проведём время.
Линда резко поднялась, да так, что едва не опрокинула стул, на котором сидела и покинула комнату.
Она отчётливо поняла, что ничего не добьётся.
- Эй, леди, куда вы?
Мальком, будучи человеком достаточно приземистым, довольно прытко и ловко для своего веса, перехватил её у лестницы и преградил дорогу.
- Дайте мне пройти, - процедила она.
- Как бы не так, - хмыкнул он.
Кажется вино, что они пили за ужином, ударило в голову мерзавцу, и он без того не слишком скромный, совсем потерял голову.
- Я договорюсь с папашей, хотите жить здесь, придётся быть немного поласковее со мной.
Линда ощутила запах выпитого спиртного, что исходил он него. Малькольм было потянулся к ней, но Линда ловко увернулась и бросилась прочь, Малькольм за ней.
Он нагнал девушку в гостиной и сбив с ног повалил на пол, придавив всей массой своего тела.
- Эй! – Линда было закричала, но мужчина, предвидя это, зажал ей рот одной рукой, другой же принялся душить, совершенно не отдавая отчета своим действиям.
Линда в ужасе пыталась отбиться, борясь с этим человеком за свою жизнь. Неужели в этом доме никто не слышал её крика! Её слуги были в дальнем крыле, но где же слуги, что накрывали на стол? Или они насколько запуганы, что ведут себя будто безмолвные тени и не делают ничего, что идёт в противовес с их новыми хозяевами.
Линда чувствовала, что задыхается.
Из глаз её текли слезы, она цеплялась за руку Малькольма, что сжимала её горло, в тщетной попытке отцепить её, но что её сила, против мужчины, притом разъяренного.
Её рука нащупала ножку кофейного столика, Линда из последних сил потянула столик на себя, опрокинув его, на ковёр рядом упала ваза, к счастью не разбившись, именно она попала девушке под руку в самый подходящий момент.
Лицо её мучителя уже начало расплываться перед ней ярким пятном, когда ваза врезалась в голову Малькольма и разлетелась вдребезги. На секунду мужчина замер, как от шока, Линда было решила, что промахнулся с ударом и ей лишь показалось, что она ударила мерзавца, мучившего её, но затем хватка негодяя ослабла и он всей тяжестью своего веса обмяк, придавив девушку.
Линда немедленно высвободилась от своего истязателя, выбравшись из под него и оттолкнув, насколько ей хватило сил, в сторону. Ещё несколько минут она просто ловила ртом воздух, потирая шею, на которой расплылись синие пятна, и лишь немного придя в себя, она посмотрела на Малькольма. Он лежал не шевелясь, весь в осколках вазы, которая изрядно порезала ему всю правую сторону лица, а на его виске расплылось алое пятно крови. Кровь ручейками стекала на пушистый ковёр.
Линда в ужасе прижала руки к груди.
- О, Господи, я его убила…
Глава 22.
Побег. Как много и одновременно мало таит в себе это слово. Для Линды в последнее время всё чаще случалось убегать.
Она бежала от жестокости Зафара на Востоке, затем из Лондона от всех интриг, сплетен и разговоров, что окутали её семью, и, наконец, желая обрести умиротворение и найти покой в своём родном доме и так и не отыскав их, она бежит и отсюда. Всё идёт наперекосяк, рушится у неё на глазах, и она сама становится человеком, который своими же руками всё ломает.
Линда вновь сидела в карете, прислонившись холодной щекой к бархатной обивке. Её служанка дремала, сидя напротив в дальнем углу кареты. Линда же не спала кажется уже очень давно, но ей не хотелось спать, стоило закрыть глаза, как перед ней всплывала жуткая картина, окровавленное лицо Малькольма.