Празднества затянулись на неделю, во время которых понаехваших высокопоставленных гостей развлекали массовыми гуляниями, операми, гвоздём программы которых стала исполненная на французском языке «Жизнь за царя» Глинки, а также театральными и балетными постановками. Среди публики попроще самым популярным стали прогулки на паровых «водных трамвайчиках» по Москве-реке и посещения московского зоопарка, открывшегося всего пару лет назад[2]. А ещё одним «аттракционом» стало катание на конке, дань которому отдали даже несколько монархов… Ну а напоследок Николай устроил военные маневры, во время которых все войсковые передвижения и атаки осуществлялись строго по канонам времён наполеоновских войн. Так что одетые в красивые мундиры роты и батальоны в ровных каре и плотных колоннах торжественно и гордо маршировали по полю, а потом бросались в атаку блестя штыками и громко крича: «Ура!» Впрочем, во всех остальных странах Европы дело обстояло точно таким же образом. Никакой иной тактикой военные всех остальных европейских стран не владели и владеть не могли. Им просто неоткуда было её взять. Потому что после разгрома Наполеона никаких крупных войн в Европе более не случалось, а против турок старой тактики вполне хватало.
А вот когда гости разъехались — государь вызвал к себе Даниила и, кивнув подбородком на извлечённые из сейфа листки написанной им в ту ночь и за прошедшее время изрядно дополненной справки, заявил:
— Сам писал — сам и делай!
С чего и начался процесс подготовки сегодняшней показухи…
— Погоди — они так быстро не сдадутся,- усмехнулся в ответ на усмешку императора бывший майор.
— В этом я не сомневаюсь,- пожал плечами Николай,- но ежа ты запустил им знатного. Они ж таким образом никогда ничего не считали.
— Ну, как ты помнишь, когда мы продвигали твою николаевскую пулю — я действовал схожим образом.
— Помню,- скривился государь,- вот только никто твою манеру так и не перенял. Просто забыли и всё.
— Тогда вскоре война с Наполеоном началась,- пожал плечами Данька,- не до того было. К тому же в той войне многие из тех, кто это видел — погибли. Даже сам Багратион… Вот и позабылось.
Когда возбуждение слегка улеглось, из толпы генералов послышался новый возглас:
— Всё это, конечно, впечатляюще, но я не понимаю, как всё это связано с этими убогими мундирами?
— А вот с этим мы сейчас с вами разберёмся вместе…
Следующие полчаса ушли на то, что чтобы бойцы Железнодорожного полка обучили присутствующих генералов первичным приёмам обращения с незнакомым оружием. После чего Даниил дал команду поднять мишени на дистанции две сотни шагов. Потому что для людей, освоивших военное дело во времена дульнозарядных ружей, вообще не имеющих никаких прицельных приспособлений, и для предупреждения повреждений глаз при выстреле из которых приходилось отворачивать лицо в сторону, прицельная стрельба на более дальней дистанции была практически невозможна.
— Итак, перед вами две группы целей. В одной из них — мишени раскрашены в соответствии с принятыми сейчас канонами военной формы. В другой, как вы видите — силуэты в цветах новой военной формы. Прошу вас, господа — ни в чём себе не отказывайте…
Генералы стреляли много и азартно. Радостно вскрикивали при любом попадании, ругались при промахах, суетливо меняли барабаны, не брезгуя при проблемах по-простому обращаться к стоящим рядом солдатам, нетерпеливо разгоняли пороховой дым взмахами рук. Шестеро опалили усы, семь человек — бакенбарды… Итоговый результат оказался вполне наглядным. По ярким, выделяющимся на фоне прицельных приспособлений мишеням процент попаданий оказался лучшим на треть.
— Как видите, господа,- подытожил светлейший князь Николаев-Уэлсли,- в случае прочих равных — одинаковое оружие, встречное столкновение, внезапность и так далее… одно подразделение «сточится» на треть быстрее другого. Стоит ли пренебрегать этим знанием, цепляясь за привычные яркие расцветки, учитывая ещё и то, что старая форме обходится казне гораздо дороже новой или следует оставить красивую форму для балов, парадов и дворцовых караулов, а сэкономленные средства пустить на что-то более важное, например, на закупки подобных ружей,- он кивнул на Паскевича, продолжающего вертеть в руках револьверное ружьё, что-то вполголоса выясняя у стоящего рядом солдата,- решать вам. Я на этом умываю руки…
В последний день недели свадебных торжеств Николай объявил два судьбоносных указа. В ознаменование свадьбы наследника, который-де за время своего кругосветного путешествия изрядно насмотрелся на народную жизнь и много «печаловался» императору о народе… Во-первых, император объявил о полной отмени «личной крепости» для всех сословий Российской империи, а вторым указом постановил, что каждая крестьянская семья по выходу из крепости должна быть обеспечена землёй из расчёта одной десятины на душу вне зависимости от пола и возраста. И ежели текущее состояние мерных запасов пригодной пашни в губернии проживания не позволяет этого — государство обязуется обеспечить крестьянам земли в иных губерниях, где это будет возможным. А в трёх регионах — в Сибири, на Дальнем Востоке и Калифорнии данный норматив увеличивается в три раза!