— Значит так,- Николай развернулся к флигель-адъютанту,- а давай-ка пока паровоз заправляют пригласи сюда Закревского, Голицина и-и-и… кто у нас там в Москве в обер-полицмейстерах? Муханов? Он в поезде? Вот, и его тоже! Эх, жаль Егор Францевич в Петербурге остался,- с сожалением покачал головой император.- Ну да ладно…
Едва адъютант из скрылся за дверью, Даниил поднялся на ноги принялся одеваться.
— А ты это куда собрался?
— Пойду, проверю паровоз,- невозмутимо отозвался Данька.- В этом я хоть немного разбираюсь.
— Это ты так завуалированно намекаешь, что думать о том, что с холерой в Москве делать вместе с нами не будешь?
Бывший майор скривился.
— Ваше Величество, ну что вы из меня эксперта по всем вопросам делаете-то? Я им ни разу не являюсь. Ну вот совсем. Я готов вам помочь во всём, в чём действительно разбираюсь, хоть немножко, но не во всём же на свете!
Николай насупился, но затем махнул рукой.
— Ладно — иди, коль не желаешь помочь,- а когда Даниил был уже у двери, обиженно буркнул в спину:- Предатель…
[1] Шестигласная дума — исполнительный (распорядительный) орган городского управления в Российской империи, построенный на сословной основе. Была введена Жалованной грамотой Екатерины II от 1785 года. В реальной истории в данные времена они переживали упадок и распад (в Санкт-Петербурге окончательно исчезла в 1846 году, в Москве — в 1860). Состояла из городского головы и шести «гласных» от 1. Домовладельцев, 2. Купцов, 3. Ремесленников, записанных в цехи, 4. Иногородних и иностранцев, 5. Именитых горожан, 6. Посадских людей.
[2] Из 25 тыс. сводного русско-австрийского войска, разгромившего 100 тыс. армию турков — 18 тыс. составляли австрийцы и только 7 тыс. — русские.
Глава 2
— Как вы сказали?
— Узкоколейная,- повторил Даниил.- У обычной, назовём её «полноколейной», железной дороги… например, у той, что только вот запустили между двумя столицами, колея шириной в четыре английских фута и восемь с половиной дюймов. Или, ежели мерять французскою системою — одна тысяча четыреста тридцать пять миллиметров. Её придумал великий английский инженер Стефенсон, и именно по таким стандартам строятся публичные железные дороги в Англии и некоторых других странах,- пояснил он. Его собеседник, сын внебрачного отпрыска Екатерины Великой и один из крупнейших российских сахарозаводчиков — граф Алексей Алексеевич Бобринский понимающе кивнул. Оно, конечно, в области железнодорожного строительства Англия по сравнению с Российской империей была в не слишком большом авторитете, но пиетет перед заграницей в общем и Англией, в частности, в среде русской аристократии по-прежнему был велик. Так что никаких вопросов не последовало.
— А у этой,- продолжил между тем Данька,- ровно в два раза меньше. Два фута и четыре с четвертью дюйма. Или, по той же французской системе — семьсот пятнадцать миллиметров…- основным стандартном узкоколейных дорог в СССР были семьсот пятьдесят миллиметров. Таковой колеёй обладали почти девяносто процентов всех узкоколейных дорог страны. Но встречались и другие. Например, Сахалину в наследство от японцев досталась колея шириной тысячу шестьдесят семь миллиметров. Встречались и метровая, и девятисотмиллиметровая и шестисотмиллиметровая колеи. А по всему миру был ещё больший разнобой… Так что Данька, пользуясь тем, что, как минимум на какое-то время стал главным новатором железнодорожного строительства в мире, решил сразу установить некий отраслевой стандарт. Ну чтобы потом не путаться. А то, что колея будет чуть уже чем привычная ему стандартная советская узкоколейная — это не беда. Семьсот пятнадцать — не шестьсот миллиметров, так что сильно параметры не упадут. К тому же в покинутом им мире встречались и ещё более узкоколейные железные дороги — их называли микроколейными, и у большинства таковых колея была пятнадцать дюймов, то бишь триста восемьдесят один миллиметр…