Николай вскочил и прошёлся по кабинету, после чего подошёл к окну и замер, уставя взгляд наружу. Постояв так несколько минут — он резко развернулся и кивнул.
— Идею понял — буду думать. Что ещё предложишь?
Данька задумался.
— Ну-у-у… вообще-то это дело было бы разумно обкатать. Сначала, скажем, ввести выборность в уездах. Выбрать пару-тройку губерний, установить там этакий пробный законодательный режим и посмотреть, как дела развиваться будут. Сторонники всех этих конституций и выборов ведь упирают на то, что при конституции и демократии страны и народы должны непременно расцвести — ну вот пусть и попробуют провернуть это на нескольких губерниях. А потом распространить этот процесс на все уезды страны. И лет десять посмотреть, как они справляются и не надобно ли что в этих выборных законах и конституциях слегка подправить. Затем поднять эту самую выборность властей на уровень губерний. И снова посмотреть…- и он подмигнул Николаю. Тот несколько мгновений непонимающе пялился на него, а затем расплылся в улыбке.
До дома Даниил добрался только к полуночи. Потому что после доклада императору пришлось отправляться на вокзал и ехать в Сусары. Не от того что там случилось что-то, что требовало его немедленного прибытия, а потому что работая над Перспективным планом развития путей сообщения он совсем забросил заводские дела. Поэтому заранее запланировал, что сразу после доклада Государю — отправится на заводы.
В Сусарах всё было нормально. Заводы работали довольно ритмично, пожирая огромное количество металла и угля и выдавая всю номенклатуру продукции. Впрочем, не совсем. Цеха, выпускавшие всякую бытовую мелочёвку — от печных плит, вьюшек и чугунных сковородок и до кос и мясорубок с примусами и керосинками, уже давно работали с неполной загрузкой. Потому что тот всплеск спроса, случившийся во время его выставок-экспедиций по рекам Германских княжеств, заставил резко их расширить. Но, поскольку после второй экспедиции их более не было — спрос там начал увядать. И от отсутствия рекламы, и потому, что подсуетились местные производители… Хотя до сих пор более половины продукции этих цехов всё равно отправлялось на экспорт. Но такая ситуация была уже давно и его присутствие на заводе ничего поделать с этим было не способно.
Пройдя по цехам и выслушав доклады руководителей, в которых ему мягко попеняли на то, что он со своим южным проектом совсем про них забыл, Данька добрался до лаборатории Клауса, который, несмотря на то, что давно уже был весьма богатым человеком и мог позволить себе личное поместье, продолжал жить в построенном ему ещё в те времена, когда он работал на бывшего майора, доме в Сусарах, с пристроенной к нему лабораторией. Впрочем, вот её он уже неоднократно перестраивал и расширял…
— Ну что — как успехи?- поинтересовался он у соратника и друга, войдя в лабораторию, в которую его проводил слуга. Клаус молча поднялся и, подойдя к стеллажу, аккуратно снял с него… последний раз виденную им только в своей прошлой жизни пластинку.
— Получилось⁈
Клаус усмехнулся.
— У меня получается всё, что ты мне описываешь. И я уже давно взял себе за правило не спрашивать, где ты это видел и откуда об этом знаешь…
Данька замер. Ну вот опять… Но Клаус продолжать не стал, а осторожно передал пластинку Даниилу диск и пояснил:
— Основа — шеллак. Пока звуковой дорожки хватает на два десятка проигрываний, но ребята стараются… Причём все. В том числе и те, кто разрабатывает технологию изготовления игл для этого твоего патефона,- он сделал паузу, а затем внезапно спросил:- Даниил, а что ты знаешь о дагеротипии?
[1] Цитата из работы Ленина «Памяти Герцена», 1912 год.
[2]Первая (1839–1842) и вторая (1856–1860) опиумные войны между Китаем и Великобританией и присоединившейся к ней во второй войне Францией за право европейцев торговать опиумом на территории Китая. Возникли из-за того, что европейские товары на китайском рынке были не слишком востребованы, в то время как китайские чай, шёлк, фарфор и некоторые другие на европейском рынке, наоборот, были популярны. Так что англичанам приходилось платить за них драгоценными металлами (бумажные деньги тупые варвары не признавали). Вот они и нашли замену серебру и золоту — опиум! Но грязные туземцы, отчего-то, запрещали продавать эту отраву на своей территории. Пришлось воевать…