Поначалу они с Альфредом запланировали просто проложить по берегу от Екатеринослава до Александровска ветку узкоколейной железной дороги, но затем Данька переиграл это решение. И потому, что ему захотелось собрать трактора, применение которых транспортировкой груза точно не ограничивалось, и потому, что захотелось отработать технологию строительства «имперского тракта» не просто где-то там, в стороне, а сделать это ещё и к своей пользе… Но руки до этого дошли только сейчас. После возвращения из «европейского турне».
Проект он закончил быстро. Причём, вычерченная им конструкция сильно отличалась от той, которую он отремонтировал во время своей «срочки». Скорее она была похожа на немецкий «Ланц Бульдог», с конструкцией и внешним видом которого бывший майор ознакомился гораздо позже, чем про него услышал — когда это стало куда проще благодаря интернету. Во-первых, она была четырёхколёсной. Во-вторых — имела резиновые шины с «тракторным» рисунком протектора, а не колёса с металлическими ободами и металлическими же грунтозацепами… Правда, на самом деле это были не шины, а просто резиновые бандажи, потому что они были полнотелыми, но внешне они выглядели как шины. Ну почти… В-третьих, получившаяся конструкция имела коробку передач, которую бывший майор скопировал с прекрасно известной ему и не раз перебранной собственными руками трёхступенчатой коробки Газ-69. Не точь-в-точь, конечно — конструкция была раза в два больше по размерам и в три с лишним тяжелее, поскольку её корпус был отлит из чугуна… но, по прикидкам Даниила, благодаря ей максимальная скорость без груза на третьей передаче должна была составить не менее двадцати, а то и двадцати пяти вёрст в час. Ну а с грузом на второй — четырнадцать-шестнадцать. То есть семьдесят пять вёрст тракторный «поезд» в полном грузу должен был пройти с учётом загрузки/выгрузки всего за один рабочий день вместо трёх-четырёх, которые требовались воловьим упряжкам… И сейчас они со Шварцем испытывали уже третий вариант двигателя, добиваясь приемлемой надёжности. Всё ж-таки, для текущего уровня технологического развития данный двигатель, не смотря на всю его примитивность, представлял из себя сверхвысокотехнологичную конструкцию.
А ещё у Даньки появилась мысля устроить первые в мире автомобильные гонки! Но пока очень смутная… Потому что ни локомобили, ни возможные паровые автомобили, ни трактора с калоризаторными двигателями — на гоночные болиды не тянули от слова совсем. А ничего другого в этом времени и с этими технологиями не создать. Ну, как минимум, ему. Хотя, если вспомнить текущие привычные людям скорости…
До виллы, которую Альфред выстроил для своего работодателя и, теперь уже и партнёра (поскольку, немец нынче владел третью акций всего агломерата южных заводов), Данька добрался, когда уже стемнело. Большую часть прислуги на вилле составляли немцы… то есть, вернее, немки — жёны и дочери работников среднего звена его заводов, так что чистота и порядок здесь соблюдались и поддерживались не просто великолепно, а, прямо-таки, истово. Так что бывшему майору всегда было несколько неловко вваливаться в отмытый до блеска холл с натёртым паркетом в своём рабочем комбинезоне. Но, увы, душевые на заводе только ещё строились. Круппу, как продукту своего времени, как-то не пришло в голову обеспечивать своих работников подобной «буржуйской» инфраструктурой, так что душевыми занялись только сейчас, после его приезда.
Ева Аврора отыскалась в своём кабинете… ну да — Альфред всё сделал по уму. Так что кроме кабинета и зала для совещаний для Даниила, здесь были оборудованы, кабинет, раскроечная и небольшая швейная мастерская для хозяйки Модного дома «Аврора». Завидев его, жена, сидевшая у стола, заваленного эскизами новых платьев, шляпок, сумочек и «велосипедных костюмов», вскочила на ноги и прянула к мужу, обхватив его руками и прижавшись к пропахшей углём, окалиной и сгоревшей нефтью груди. Испытания, выпавшие на их долю в их не слишком удачном «европейском турне» сильно их сблизили, так что сейчас у них как бы начался новый медовый месяц. И наличие детей поблизости этому ну никак не мешало.