Исходя из этого, Максимус и Зеленкин разработали Шардону специальный билд и пытались продумать тактику, которая принесла бы неуклюжему и малоопытному торговцу гарантированную победу. Ставка делалась на выносливость и живучесть графа, а также на сокрушительные атаки, наносящие урон по площади – это был единственный вариант хоть что-то противопоставить юркому противнику, мастерски владеющего клинком.
Оружие, одежда, обувь – все это было тщательно продумано.
Разница в 11 уровней в пользу принца Авейна была большой, но не критической. Даже Шардон оценил свои шансы на победу в оптимистичные 18 %. И с каждой новой идеей, с каждой новой итерацией и правкой его билда и тактики, эта цифра росла.
– Выше сорока восьми единиц эффективность «Опьянения» падает, так что пусть придерживается именно этой цифры. Ты слышал?
– Да, – «непись» кивнул, – Я приготовлю вино нужной крепости.
Дуэлянтам было запрещено использовать зелья, благословения и свитки. Но нельзя запретить гостям званого ужина есть и пить. Даже напротив, наверняка люди принца попытаются предварительно напоить соперника, чтобы снизить ему шансы на победу. Но это было лишь на руку Шардону, с его подклассом Трактирщика и мастерством «Пьяного кулака».
Но самым главным его преимуществом было идеальное владение математикой.
Вся игровая механика строится на формулах.
Скорость атаки, наносимый урон, потраченная на использование приема энергия, время перезарядки – все это чистая математика. Для каждого умения, навыка или заклинания есть свои формулы и числовые параметры. Скорость бега, точность ударов, грузоподъемность, восстановление здоровья со временем – все это тоже формулы и числа.
И если по формулам получается, что максимальный шанс поразить противника достигается на 3,25 сотых секунды, для чего нужно использовать умение «Удар в спину» при показателе шанса критического удара, равном 78 %, c последующей активацией «Оглушающего тарана» ровно через 0,285 секунды, то именно так Шардон и сделает.
В строгой последовательности и с точностью до сотых долей секунды.
Ни одного лишнего движения, никаких промедлений и погрешностей «плюс-минус чуть-чуть». Потому что он просто напишет скрипт для самого себя, что, как и когда нужно делать, и запустит его.
Сам себе командир и сам себе идеальный исполнитель.
– Что будем делать с его финтом, выбивающим оружие?
– Я бы посоветовал привязать рукоятку к руке, но это физикой мира не поддерживается.
– И? Варианты, идеи?
– Нужно либо открывать достижение «Каменного кулака», либо брать с собой еще несколько штук оружия в горячий слот и брать вместо выбитого…
– Долго и дорого. Есть какие-то мысли? Шардон?
– Я еще изучаю этот вопрос.
– Ок. Дальше. Бить по ногам он будет, но несильно. Победа над обездвиженным противником не так интересна, так что за эту область можно не беспокоиться.
– Это если наш граф не начнет вокруг него круги нарезать.
– А он начнет?
– Конечно. Мы же ему у ведьмы специальные «Каблуки унижения» как раз для этого и заказали.
Зеленкин представил себе картину: здоровенный пузатый и бородатый детина бегает по кругу в изящных женских сапожках на высоченных каблуках; и непроизвольно улыбнулся.
– Кажется, я придумал решение, – подал голос Шардон.
– Выкладывай.
– Этот финт длится ноль целых и восемь десятых секунды. И он состоит из трех непрерывных движений, второе из которых является визуально уникальным и легко распознается.
– И?
– Как только я его идентифицирую, то нужно сразу же разрывать дистанцию.
– Ага. И сколько у тебя на это останется времени? И как далеко нужно уйти, чтобы он до тебя не дотянулся? Это вообще возможно?
– Нет, – отозвался Шардон, ненадолго задумавшись, – У меня нет подходящих умений, чтобы проделать это достаточно быстро.
– О чем и речь. Остается вариант с запасным оружием. Сколько времени у тебя уходит на то, чтобы взять новое из горячего слота, и из сумки.
– Ноль целых пять десятых секунды и одна целая и две десятых секунды соответственно.
– Норм. Пропускаешь максимум один удар средней силы. Значит, все горячие слоты придется забить запасным оружием. Только где его взять в таких количествах?
– Можно взять простые дубинки.
– Против артефактного дуэльного меча-полуторки? Ты же видел, с чем принц драться выходит!
– Я не собираюсь драться этими дубинами.
– Поясни.
– Я вижу, что он начинает прием, выбивающий оружие.
– И?
– И у меня есть еще ноль целых и шесть десятых секунды на то, чтобы поменять свое оружие на дубинку из горячего слота, пока он будет завершать свой финт…
– И он выбьет из твоих рук этот бесполезный кусок дерева!
– Именно. И после этого анимация его хитрого приема будет длиться еще ноль целых и полторы десятых секунды. Если я сразу же начну доставать свое оружие, то дельта составит всего три-четыре десятых секунды.
Зеленкин ухмыльнулся и заглянул в список:
– У принца есть всего две атаки, достаточно быстрые, чтобы подловить тебя безоружным во времяэтой заминки. И если он не дурак, то именно так и сделает. А это пахнет чем?
– Чем? – Шардон принюхался, – Я ничего не чувствую.
– Контрприемом! Если правильно все продумать, то на этом моменте можно навязать ему нужный нам рисунок боя и использовать твои преимущества.
– Какие?
– Да любые! Хоть широту необъятной души, хоть чувство юмора.
– Эх, жаль только, что я забыл прокачать свое чувство юмора, – улыбнулся Шардон и выжидающе уставился на своих собеседников.
Максимус застонал:
– А я тебе еще раз напоминаю, что даже самая удачная шутка, повторенная уже четыре раза, перестает быть смешной. И это только за сегодня!
– Удалить ее из своей базы, как исчерпавшую лимит на количество использований?
– Не слушай его. Повторять ты можешь сколько угодно, но смешная она только когда ее слышишь первый раз, – вмешался Зеленкин.
– Значит, важно не сколько раз я ее произнес, а сколько раз ее услышали?
– Именно.