— Ага, так и вижу, стоят они в рубке линкора, в которую врезается штурмовой шлюп. Из него выпрыгивает пара десятков гренадеров в полном резонансном доспехе, а они такие ручкой делают, кланяются и говорят — подходите пожалуйста по одному. — хохотнул я, представив ситуацию. — Или еще лучше — мне не досуг с вами драться, дождитесь моего денщика.
— Такое невозможно даже в принципе. — отмахнулся Дали. — Российской империи не с кем воевать на континенте.
— О да, и поэтому всего месяца два назад, в небольших разборках, передохло с десяток высших аристократов. Ой, погодите, вы об этом не знали? — спросил я, видя, как посерело лицо Дали. — Или у вас в той безобразной бойне умер ученик? Ученица? И даже не одна?
— Семейная драма, не повод для шуток. А произошедшее с императорской семьей — тем более! — гневно проговорил Дали, шевеля усами и вращая глазами. — Это трагедия! Трагедия которой не должно было случиться. Глупость, заставившая собрание проголосовать за будущее которое еще может и не наступить.
— Довольно! — внезапно властно и резко проговорила Мальвина, и все удивленно посмотрели на нее. — Я, прошу прощения. Но вам, вам всем, не кажется, что обсуждать такое — недостойно дворян? Это и в самом деле трагедия.
— Именно об этом я и говорю. — кивнул Дали, а я с интересом стал рассматривать Мальвину, девочку с голубыми волосами, которая вновь стала вести себя показательно-холодно и беспристрастно. Где-то я уже её видел. Не в смысле её, понятно, что с бывшей старостой 1Ж мы часто сталкивались по учебе, но кого-то она мне напоминала. Только не могу вспомнить кого именно.
— Прошу прощения. — взяв себя в руки и вздохнув поклонился я. — Я готов быть вашим послушным учеником, если вы готовы быть страстным и терпеливым учителем.
— И все же я не понимаю. — вновь проговорил Дали. — Зачем вам фехтование, особенно с таким к нему отношением?
— Если я скажу, что уверен в своих силах, как и в том, что освою стихийный клинок — этого будет для вас достаточно? — прямо спросил я.
— Освоите клинок? Вот прямо так, безапелляционно? — вновь проговорил Дали, выгнув свою тонкую бровь, затем вверх взлетели уже обе брови. — Тогда, дуэль с Геннадием! Неужели ты… вы — смогли использовать пробой? Если это так, тогда вы несомненный талант! Один на миллион, а может и на миллиард. А я, глупец, хотел отказаться от такого подарка!
— О чем речь? — удивленно спросила Мальвина. — Он же просто бродяжка!
— Вполне возможно, вполне. — покачал головой Дали. — А может и нет. Вы можете использовать пробой в любое время? Может только во время стресса? Я слышал о таких историях. Иногда в глухих деревнях рождаются самородки. Не от свинопасов, естественно, но даже князьям иногда нужно развлекаться. Особенно на службе.
— Фу! То, о чем вы говорите — просто отвратительно! — возмущенно сказала Мальвина. — Как вы можете даже намеки такие делать, чтобы благородный, нет, даже благороднейший! Переспал с какой-то дворовой поломойкой? Это же как с козой спать!
— Ну, вдали от благородных дам, в грусти… бывают разные ситуации. — покачал головой Дали, рассматривая меня с новым интересом. — Вы чей-то бастард? Незаконнорождённый сын князя, или даже графа?
— В конце учебного года я стану вполне законным приемным сыном Графов Суворовых. — коротко сказал я. — Думаю этого будет достаточно.
— После победы над Геннадием, пока — да. Но не позже. Я слышал он так же пошел в вашу группу — превосходный молодой человек, во всех смыслах. И теперь, зная ваш маленький секрет, я могу гарантировать что он не проиграет. — довольно улыбаясь сказал преподаватель. — Он как никто заслуживает своего места рядом с Суворовыми.
— Значит он на столько хорош, что даже вы не в состоянии обучить его противника? — улыбнувшись спросил я. — Или вы недостаточно талантливы для того, чтобы передать свои знания такому как я?
— Не стоит пытаться поддеть меня такими детскими провокациями, юноша. — с улыбкой покачал головой Дали. — Вам еще учиться и учиться. Оскорбление — неотъемлемая часть любой дуэли, они должны быть выверенными, обидными, вызывающими у соперника ярость. Но даже самые лучшие слова не способны задеть настоящего аристократа, если доносятся из зловонной лужи.
— Ну да, это ведь так удобно, прятаться за статусом, когда понимаешь, что неминуемо проиграешь. Чести правда это совершенно не делает, но, когда кто-то говорил о чести, верно? Только о глупом самодовольстве не способом ни на что, кроме как дрожать от страха, когда другие защищают вашу жизнь. — усмехнулся я. — Вы готовите трусов, а потом они умирают. Кажется, вы правы, здесь мне учиться нечему. А главное — не у кого. Герб, естественно, узнает о моей слабости, возможно даже не от вас, а от наших одногруппников, но с вашей помощью. Низко, таракан. Низко.