— Я не могу,— ее горло сжалось, пытаясь сглотнуть. — Я не могу сейчас.
— О, поверьте мне, графиня, вы можете.
— Нет. Я имею в виду… — Она боролась со своими юбками, сбрасывая их обратно на колени и садясь прямо. — Мне нужно пойти к Пенелопе. Слишком многое предстоит сделать… Веллер может вернуться за ними.
С мучительным стоном он оттолкнулся от стола.
— Предположим, молодые люди благополучно сбежали и весело отправились в Америку. Тогда вы рассмотрите мое предложение? Если я не попробую тебя, то, вероятно, умру от жажды.
— Я пойду с ними.
Поджав губы, он обдумывал это.
— Встретимся в Гавре. Там есть прекрасный гранд-отель…
— Я не собираюсь вступать с тобой в половую связь, — она отодвинулась от него, изо всех сил стараясь не обращать внимания на любопытные импульсы и последствия того, что он с ней сделал.
— Ты уже это говорила, — напомнил он ей с заботливой улыбкой. — Это условие, на которое я согласился без особого энтузиазма.
Вероника попыталась встать на ноги, теперь сделанные из мокрой глины, и недоверчиво посмотрела на него.
— Тогда зачем предлагать… то есть… что ты от этого получишь?
Он пожал плечами.
— У меня было много оргазмов. А это был твой первый. Вам нужно кое-что наверстать. Обещаю, тебе понравится.
Она прижала руки к воспаленным щекам.
— Вопрос в том, почему вам это понравится, если я ничего не даю вам взамен.
— Потому что, — он поднял палец и прижал его к губам, не отрывая глаз от ее глаз и медленно облизал его, — вы даже не представляете, насколько божественен ваш вкус.
— Господи Боже, не делай этого!
Она схватила его за локоть и потянула за него. Его улыбка была совершенно злой.
— Ты не сможешь остановить меня, если не согласишься. Это не последний раз, когда я ценю вкус твоей…
Подавшись вперед, она хлопнула рукой по его злобному рту.
— Господи, — вздохнула она. — Богохульник.
Обвинение было заглушено ее ладонью, которую он игриво лизнул.
Отдернув руку, она закрыла глаза и ущипнула переносицу, активно отказываясь поддаваться очарованию.
—Ты невозможен.
— Ну ладно, графиня, вы должны признать. Опасность великолепна, не так ли?
Ее голова резко поднялась.
— О чем ты говоришь?
— Это делает все лучше. Более интенсивным. Тайная встреча в месте, где нас могут обнаружить. Волнение тайного приключения облегчает жизнь двум молодым влюбленным. Я вижу это в твоем цвете, в сиянии твоих глаз. Вы созданы для этого и вы великолепны.
— И вы категорически ошибаетесь.
Тогда он посмеялся над ней, прежде чем кинуться для опьяняющего поцелуя.
— До сегодняшнего вечера, миледи, — поклялся он, прежде чем выйти и оставить ее в холоде грузового вагона, все еще дрожа от воспоминаний о его жаре. И невозможном голоде, который он пробудил внутри неё.
Seven
Вероника не разрешала себе дышать, пока не заметила Пенелопу Веллер и ее возлюбленного Адама Грандвиля, осторожно пробиравшихся к ней на платформе поезда.
Парижане и путешественники сливались вместе в красочном хаосе Лионского вокзала, исполняя вежливый вальс, выходя или садясь в поезд. В любой другой день Веронике понравилось бы это зрелище, но она не могла позволить себе ни минуты покоя, пока поезд не отошел от станции и молодая пара не оказалась вне досягаемости Веллера.
Изображая улыбку при их приближении, она почувствовала, как она тут же исчезла с ее лица, когда она увидела их одинаковые выражения.
—Что это такое? В чем дело?
Вместо ответа Пенелопа и Адам отошли в сторону, открывая третьего спутника.
Адриенн.
Двумя руками она держала ковровую сумку, и даже вуаль изумрудной бархатной шляпы не могла скрыть опухшую губу и чернеющий глаз.
Черт побери. Пока Вероника развлекалась с Себастьяном в грузовом автомобиле, бедная женщина страдала от резкого неудовольствия мужа.
— Пожалуйста, не сердитесь на нас, — искренне взмолился Адам, сдвинув свою прекрасную шляпу со своей темной головы и схватив ее перед собой. — Но мы с Пенни не могли оставить ее. Я продолжал думать… а что, если бы она была моей матерью? Я бы сделал все, чтобы спасти ее от такого монстра.
Веронике пришлось сдержать слезы, настолько тронута она была порядочностью Адама. Доброе сердце часто было трудно найти. Джентльменов в наши дни было много, но по-настоящему благородный человек?
Действительно, редкое сокровище.
— Адриенн… — Вероника сделала паузу, борясь с хранящимися у нее секретами. — Что, если я скажу тебе, что ты очень скоро можешь стать вдовой? Вы бы все еще хотели пойти? Отказаться от всего, что может оставить тебе муж?
— У моего мужа нет ничего, кроме пороков и должников, миледи, — ответила женщина, опустив глаза. — Его богатство стало фиктивным. У меня останется меньше, чем ничего… но если я останусь, я стану ничем.
— Мне очень жаль, — Вероника прижала к себе хрупкую женщину.
— Дорогой Адам пригласил меня жить со своей семьей в Бостоне. У них есть летний дом где-то под названием Монтаук, прямо на берегу моря. Маленькая искорка надежды в голосе Адриен зажгла что-то и внутри Вероники.
Охваченная тревогой, она отстранилась.
— Конечно, вы можете занять мое место в автобусе до Гавра, но на корабль только два билета. Ваши каюты…
— Мы справимся, —Адам сказал с уверенностью. — Это путешествие, которое я совершал часто в своей жизни. Я легко могу ориентироваться в подготовке.
Вероника нашла для парня новую оценку. Он мог выглядеть мальчишеским и немного невинным, даже для своего возраста, но у него был пристальный взгляд способного мужчины.
— А что насчет твоих проездных документов? — она вспомнила с тревогой. — У меня есть только две поддельные копии для Пенни и Адама. Если кто-нибудь заглянет в реестр… он будет знать, где вас найти. Более того, без них вы не сможете подняться на борт корабля.
— Мне плевать, если меня найдут, я не вернусь. — Глаза Адриен моргнули от мгновенных панических слез. — Но… он хранит мои документы и все деньги. Где-то в его каюте. Он не сказал мне, где.
Адам шагнул вперед.
— Я вернусь и заберу их.
— Нет,— Вероника положила руку на его тощую грудь, — вас не подпустят к его машине, так как носильщики и швейцары вас не знают. Но я была компаньонкой Пенелопы еще с Лондона и получу легкий доступ.— Взяв сумку у Адриенны, она сунула ее в руки Адаму и указала на авто, в котором она арендовала три места до Гавра. — Вы двое поможете усадить ее туда и позволите мне поискать бумаги,—
повернувшись на каблуке, она помчалась обратно к поезду, лавируя среди разгневанных путешественников.
Подняв юбки, чтобы подняться по крутым, неустойчивым ступенькам к поезду, она схватила большую руку, которая потянулась вниз, чтобы поднять ее, и оказалась лицом к лицу — или, скорее, лицом к груди — с Себастьяном Монкриффом.
— Вы вернулись! — Его довольная улыбка озарила ее, как лучи весеннего солнца, рассветающие в поздней зимней ночи. — Вы не могли дождаться Гавра, чтобы получить мое обещание?
Его что?
Язык провел по его полной губе, напоминая ей, что он намеревался сделать.
Ох… Нет. Она не могла думать об этом сейчас. Не могла позволить несущественным частям себя проснуться, когда перед ней стояла такая важная задача.
Бумаги! Боже мой, как мужчина мог быть таким красивым, что заставил ее забыть, чем она занимается?
Нахмурившись, она вырвала руку из тепла его обволакивающей хватки.
— Адриенн Веллер заняла мое место в авто. Она уходит от него.