Уже давно де-Листаль ласкал себя надеждою выдать Берту замуж за Мориса Серван, поэтому он с живейшим удовольствием выслушал открытие, сделанное ему на этот счет женой.
Он боялся заговорить с ней об этом первый опасаясь каких–нибудь возражений и непредвиденных противоречий, которыя иногда делались графинею его планам, и которыя, по большей части, после обяснения он находил благоразумными и основательными.
На этот раз никакое препятствие не явилось против его желания и он с нетерпением ждал минуты переговорить с Мариен о последних условиях уже решеннаго в принципе союза.
Сама Берта не могла спокойно оставаться на месте, поминутно обнимая отца и краснея.
Между тем вечер проходил, а г-жа Листаль не показывалась.
Берта ходила стучаться к ней в дверь, но не получила никакого ответа.
— Но, сказала она отцу, мамаша, может быть, опять отправилась проехаться.
Граф позвал лакея. Лошадь графини стояла в конюшне, но ея самой никто не видел.
Настало время ужина.
Обезпокоенный отсутствием жены, де-Листаль решился сам пройти в ея комнату.
Он открыл дверь и вошел.
Комната была пуста.
Но на бюро граф увидел письмо на свое имя.
Почерк был Мариен.
Страшное предчувствие овладело им.
Прежде чем взять письмо, граф тщательно затворил дверь, потом подошел к бюро.
Он взял письмо и долго глядел на него.
Чего он боялся? он сам не знал. Тут была какая–то тайна.
Всего этого было уже черезчур много для болезненнаго и разстроеннаго страданиями графа.
Он чувствовал, что холодный пот выступал у него на лбу. Но сделав над собою энергическое усилие, он облокотился на камин, выпрямился как человек, ожидающий страшнаго удара, и сломил нефть письма, которое дрожало у него в руках.
Письмо было коротко:
"Мой друг!
"Вы не привыкли к моим капризам, поэтому будьте убеждены, что я повинуюсь не капризу, а настоятельной необходимости. Я уезжаю на несколько дней, ждите меня спокойно и терпеливо.
"Если я не возвращусь через четыре дня, то молитесь за меня.
"Ваша жена
"Мариен де-Листаль".
Письмо было обозначено 5–ю часами вечера. В эту минуту пробило одиннадцать. Де—Листаль закрыл глаза и без сил опустился в кресло.
Что это была за гроза, неожиданно разразившаяся на их безоблачном небе? Граф стал спрашивать себя.
Чему, во первых, приписать этот поспешный отезд? Напрасно старался он угадать истину из письма. В нем шел вопрос о настоятельной необходимости.
Каким образом, после четырнадцати летней спокойной жизни, могла какая–то неизвестная случайность стать между графом и женой?
Дело шло о какой–то опасности, так как графиня говорила:
"Если я не вернусь через четыре дня….
Или этот отезд был связан с каким–нибудь новым, недавним случаем?
В их спокойной жизни не произошло ничего новаго, кроме помолвки Мориса и Берты.
Листаль не шевелился. Но вскоре энергия возвратилась к нему.
— Мариен, тихо сказал он, я верю тебе: я не хочу ни сомневаться, ни искать. Я верю тебе. Я буду ждать тебя.
Оглядевшись вокруг и положив в бумажник письмо жены, граф вышел из ея комнаты.
Берта ждала его в коридоре.
— Ну что? спросила она.
— Я не мог говорить с твоей матерью, сказал граф самым спокойным голосом: она уехала.
— Уехала! Не предупредив вас! невольно вскричала Берта.
Де—Листаль нахмурил брови: он старался успокоить свое волнение, это была его обязанность, как относительно матери, так и относительно дочери.
— Я тебе говорю, дитя мое, повторил он, что твоя мать уехала и что я не безпокоюсь более. Я забыл, но она предупредила меня.
Он сказал это таким тоном, который не допускал ни возражений, ни замечаний.
Берта замолчала.
— А теперь, продолжал граф, беря дочь под руку, пойдем ужинать. Не смотря на власть над собой де-Листаля, ужин прошел печально. Граф, погруженный в свои мысли, старался оживить разговор, но его мысли не давали ему покоя и он невольно замолкал.
Когда пришло время идти спать, он позвал Берту и сказал:
— Дитя мое, ты поняла меня. Твоя мать уехала. Я не желаю, чтобы до ея возвращения об этом шел разговор.
Молодая девушка поглядела на него.
— Отец! прошептала она.
— Что тебе надо?
Она наклонилась к нему и сказала шепотом:
— Нет никаких препятствий?
— Чему, дитя мое.
— Моей свадьбе.
— О! поспешно вскричал Листаль, это еще вопрос!
Затем он прибавил:
— Иди, дитя мое, надейся на меня и не безпокойся…. Не забывай, что твоя мать уехала.