— Берта!
— Вы знаете, что я люблю Мориса, вы сами одобряли эту любовь…. и вдруг, теперь, вы не колеблетесь разбить мне сердце….
— Берта! повторила графиня дрожащим от гнева голосом.
— Но этого не будет! продолжала Берта, одушевляясь все более и более…. Сударыня, сказала она подходя к графине, вам–бы следовало посоветывать вашему другу говорить не так громко. Сейчас, стоя за этой дверью…. я все слышала….
Мариен вскрикнула от ярости, в первую минуту она не помнила, какая часть ея тайны могла открыться во время предидущаго разговора.
Она смотрела на Берту большими глазами, с бледными губами, со сжатыми кулаками, точно спрашивая себя, не заставить–ли девушку замолчать силой.
— А! этот человек держит вас в своей власти! снова продолжала Берта, вы принуждены уступать ему и чтобы избавиться, не знаю какого открытия, какого ужасно напоминания о вашей прошлой жизни, — потому что я слышала как он сказал: "вы забываете ваше прошлое!" вы продаете меня этому негодяю вы делаетесь сообщницей убийства…. потому что эта дуэль убийство, слышите–ли вы? и я не хочу, чтобы она была….
Между тем графиня страшной силой воли подавила в себе поднимавшийся гнев и, пока Берта увлекалась все более и более, стала размышлять.
Новая опасность появилась перед ней.
Она быстро припомнила весь свой разговор с Недом. Она возстановила в своем уме каждое слово, каждую фразу, сказанную им и искала выхода.
Вдруг лице ея снова приняло спокойное выражение.
Она опустилась в кресло, а жестом указала Берте подле себя.
— Сядьте, сказала она, и выслушайте меня. Я прощаю вам жестокия слова, которыя вы сказали мне, я прощаю вам даже оскорбительныя подозрения, которыя вы не побоялись бросить в лице той, которая была для вас второй матерью.
— Сударыня! сказала Берта.
— Не перебивайте меня, дитя мое, поспешно сказала графиня. Я не буду напоминать вам о всем том, что я для вас сделала, чтобы доказать вам мою привязанность…. я знаю слишком хорошо на сколько вы сейчас будете разскаяваться в сказанном вами.
Графиня вполне овладела собой: ея голос был серьезен и хотя Берта желала противиться этому чувству, но тем не менее ласковый голос мачихи глубоко волновал ее.
— Да, дитя мое, продолжала графиня, ии хотя я сделала–бы все на свете, чтобы скрыть от вас это, но случай и…. и ваша нескромность позволили вам узнать, что в этом доме есть ужасная тайна.. Вы услышали несколько слов, которыя перетолковали по своему. И, здесь опять я не упрекаю вас…. Очень естественно, что ваше сердце обвинило меня, прежде чем…. прежде чем того, о ком действительно шел вопрос….
Графиня остановилась на мгновение, точно для того, чтобы дать время своим словам глубже проникнуть в сердце молодой девушки.
Берта слушала молча. Мысли толпились у нея в голове и она спрашивала себя, какое открытие последует за этими угрожающими намеками.
— Я не могу, продолжала графиня, просить вас верить мне на слово и отказаться от открытия тайны, которой вы не должны были никогда знать. Но обещайте, поклянитесь мне, что тайну, которую вы сей час узнаете, вы скроете на дне вашего сердца и никогда, ни словом, ни жестом, не докажете, что знаете то, что до сих пор здесь не было известно никому кроме меня.
— Клянусь вам, прошептала молодая девушка.
— Я не требовала–бы от вас этой клятвы, еслибы дело шло не о том, кого вы любите более всего на свете…. Еслибы дело шло только обо мне, о! тогда я дала–бы вам полную свободу говорить.
— Но, вскричала Берта, кого хотите вы обвинять?
— Выслушайте меня, и прежде всего судите сами, какой повод имели вы обвинить именно меня. Что вы услышали из моего разговора с Джорджем Вильсоном?… Он говорил, что мне неприятно, его присутствие, потому что он знает одну тайну прошедшаго. Он говорил еще, что компрометирующия бумаги находятся в руках наших врагов… Наконец он говорил, что знает, как мне выгодно, чтобы он исчез. Не правда ли, вы это слышали?…
— Да!
— Скажитеже, где мое имя было произнесено?… Вы меня не любите, Берта; вы никогда не любили меня, и ваше предубеждение ослепляет вас до того, что затемняет ваш обыкновенный светлый и здравый взгляд на вещи…. Вы хотите, чтобы я была виновна; вся ответственность должна была пасть на меня, ваш гнев ослепил вас….
Говоря, графиня внимательно следила за выражением лица Берты. Разве могла быть равной борьба между такой ловкой женщиной как Мариен и неопытной девушкой, испуганной и огорченной, видящей себя принесенной в жертву и ищущей, за чтобы схватиться в этом хаосе. Графиня видела, что Берта сдается и нарочно мучила ее неизвестностью и намеками.