Графиня продолжала:
— Прошедшее!… но разве оно есть у меня? Мне было восемнадцать лет, когда ваш отец взял меня к себе; с того времени разве можно упрекнуть меня в чем–нибудь?… Разве я не была постоянно преданной и любящей подругой моего мужа?… Дитя мое, в жизни каждаго человека существуют тайны, которыя могут быть обяснены только обстоятельства мы…. Никто не совершенен, никто не может поклясться, что, в минуту заблуждения, не сделаетчего–нибудь….
— Сударыня! вскричала Берта боясь понять.
— А когда целая чистая и благородная жизнь выкупает минуту увлечения, разве кто нибудь имеет тогда право упрекать этого человека?… Не заключается–ли, напротив того, долг всех окружающих его в том, чтобы уничтожить на всегда следы сделанной ошибки…. даже более, пожертвовать собою для того, чтобы это происшедшее не явилось когда–нибудь перед ним во всем своем ужасе?
Берта закрыла лице руками; она считала себя игрушкой сновидения.
Графиня встала и положила руку ей на плечо.
— Наконец, продолжала она, если к тому–же человек, совершивший эту ошибку, болен, если его здоровье, даже жизнь зависят от всякаго волнения и если в тоже время опасность явится неожиданно, то надо или нет бороться всеми силами, чтобы избавить умирающаго от этой неизбежной опасности?… Следует–ли побороть всякое личное, эгоистическое чувство и пожертвовать собою для того, кого любишь и уважаешь?…
— И так, вскричала Берта, поднимая голову, тайна, о которой он говорил…. эта ошибка, за которую я должна пожертвовать собой…. была сделана --
— Не произносите его имени! кротко сказала графиня, закрывая рукою рот девушки. Милосердие, в котором Бог не отказывает последнему из своих созданий, вы окажете тому, который искупил свою ошибку целой благородной и честной жизнью…
Берта упала на колени.
— Отец мой! отец мой! О! простите меня, вы ангел, а я осмелилась оскорбить вас….
— Не просите у меня прощенья…. лучше помогите мне. Да бедняжка, ужасная опасность висит над головою того, кого мы любим более жизни…. Чтобы спасти его, я должна была выслушать условия, предложенныя мне этим человеком…. Готовы–ли вы помогать мне?
Берта продолжала стоять на коленях; после последних слов мачихи она обернулась к двери, которая вела в комнату отца и прошептала:
— О! ты был для меня лучшим из отцов, тебе принадлежит моя жизнь, которую я отдаю тебе взамен тех огорчений, которыя я могла причинить тебе.
Молния торжества сверкнула в глазах Мариен. Ея адская хитрость восторжествовала над неопытностью ребенка, она сумела несколькими словами поселить в душе девушки ужасное подозрение против отца, и против этого подозрения Берта почувствовала себя не в силах бороться.
Однако одна мысль вдруг мелькнула в ея голове.
— А Морис? вскричала она оборачиваясь к мачихе.
— Вот где начинается ваша доля самопожертвования!
— Но вы не хотите, чтобы его убили! Это невозможно. Его смерть будет преступлением и вы не можете допустить, чтобы оно совершилось…
— Но разве я могу повелевать судьбой, дитя мое? сказала Мариен. К тому же он сам вызвал Джорджа.
— Но вы имеете влияние на Джорджа….
— Чтобы называете влиянием? Разве, напротив того, он не имеет в своей власти все, что я люблю?
Берта ломала руки.
— Но я не хочу, чтобы Морис умирал. О! мамаша! спасите его! умоляю вас….
— Вы говорите о моем влиянии на Джорджа, но его не существует…. Только одна особа может изменить его решение….
— Кто–же это?
— Вы сами!
— Я!
— Он любит вас…. Ваша красота тронула это каменное сердце…. Что–бы вы ни попросили его. будете уверены, что он это сделает.
— О! сказала Берта с отвращением.
— Малейшая ваша просьба будет им исполнена….
— Я не сделаю ничего! вскричала Берта. Это было–бы изменой!
— Но тогда Морис будет драться, Морис умрет!
— Умрет! он! о, я не хочу…. Послушайте, я схожу с ума! Посоветуйте, что мне делать?… Простите меня! у меня голова в огне…. Скажите мне, на что я должна решиться. Прикажите, я буду повиноваться. Я ваша дочь, я вам принадлежу…. Я слепо верю вам…. Скорее, скорее…. скажите, что я должна сделать, я готова на все, только–бы спасти Мориса, моего дорогаго Мориса….
— Морис придет, сказала Мариен, через несколько минут он будет с вами. Пусть от вас самих он услышит истину…. скажите, что вы не можете принадлежать ему, что вы его не любите….
— Боже мой! Боже мой! говорил Берта схватившись за голову руками.
— Не обясняйте ему причины этой перемены…. потому что вы должны помнить вашу клятву…. Скажите, что он должен ехать…. удалиться….