— Да, господин председатель.
— Что же сделалось с этим письмом?
— Я не знаю.
— Оно не было найдено в павильоне. Значит, надо предполагать, что ваша жена уничтожила его?
— Об этом я ничего не знаю.
— И вы не нашли у себя в доме ни одного письма Стермана к вашей жене?…
— Я даже не искал.
— Но правосудие сделало это, был произведен тщательный обыск и не было найдено ни одного письма. Имеете–ли вы какую–нибудь причину думать, что ваша жена чувствовала к вам отвращение.
— Нет.
— Ея поведение никогда не возбуждало ваших подозрений?
— Никогда.
— Вы никогда не замечали ухаживанья убитаго Стермана?
— Никогда.
— И тем не менее вы настаиваете на ваших словах?
— Настаиваю.
— Садитесь.
Бланше взглянул на своего защитника с печальной иронией. Марсель жестом хотел ободрить Пьера.
Были выслушаны свидетели, но они не внесли в дело ни малейшаго света.
Вызвали Мэри Бланше.
В зале произошло движение. Все хотели видеть ее.
Она вышла из комнаты свидетелей и медленно дошла до своего места.
Встав напротив судей, она подняла вуаль. Она была страшно бледна, и гладко зачесанные волосы делали выражение ея лица еще более невинным и кротким.
Мэри поглядела на председателя.
Бланше встал со своего места.
В последний раз видел он это прелестное лицо, перед которым преклонялся, этот лоб, который столько целовал, эти глаза, в которых он видел свое блаженство…
Ея руки, которыя он пожирал взглядом, казались еще меньше и прелестнее, чем когда либо. Видя ее такой прекрасной, он спрашивал себя, не было–ли преступлением с его стороны, связать со своей судьбою судьбу такого очаровательнаго создания и не это–ли преступление приходилось ему теперь искупать…
— Сударыня, сказал председатель, закон не дозволяет вам принимать присяги. Поэтому, одна ваша совесть должна вам подсказать ответы на те вопросы, которыя я вам сделаю…
Она поклонилась.
— Скажите нам все, что вы знаете касательно обстоятельств, которыя сопровождали преступление, совершенное Пьером Бланше.
— Делайте мне вопросы, сказала твердым голосом Мэри, я буду отвечать…
— Не говорил–ли вам ваш муж, что он имеет какую нибудь причину ненавидеть Эдуарда Стермана?
— Нет, никогда.
— Не слышали–ли вы когда–нибудь, чтобы он угрожал тому, кого впоследствии убил?
— Никогда.
— Выслушайте меня хорошенько и отвечайте по совести, Пьер Бланше утверждает, будто бы Эдуард Стерман был вашим любовником… Что вы на это скажете?
Мэри молчала.
— Оправьтесь и преодолейте ваше волнение, сударыня. Вы слышали мой вопрос? Ваш муж, Пьер Бланше, утверждает, будто бы вы имели с покрйным Стерманом преступную связь .
Мэри в первый раз обернулась в сторону мужа, потом посмотрела на Марселя и, опустив голову, прошептала едва слышным голосом:
— Это правда.
Как ни тихо сказаны были эти слова, но подсудимый услышал их.
Он вскрикнул, протянул к жене руки, потом, рыдая и закрыв лице руками, опять опустился на скамейку.
Несколько мгновений прошло во всеобщем, неописанном волнении.
Марсель наклонился к Пьеру и говорил ему шепотом, ободряя его.
Сами присяжные не могли скрыть своего волнения в виду этого неожиданнаго признания.
Один только прокурор, казалось не чувствовал, волнения, которое овладело всеми присутствующими, он молча изучал лицо свидетельницы.
— И так, заговорил снова председатель, призвав публику к молчанию, вы сознаетесь, что были любовницею убитаго Эдуарда Стермана?
После новаго колебания, Мэри повторила:
— Да, признаюсь.
— Признаетесь–ли вы также, что ваш муж застал вас в павильоне парка вместе с вашим возлюбленным?
Мэри вскрикнула и отвечала.
— Да.
— Вы признаетесь: что получили от Стермана письмо?
— Какое письмо? поспешно спросила она.
— Письмо, в котором он назначал вам свидание на вечер этого–же самаго дна.
Она, казалось, старалась припомнить понять повторила:
— Да.
— Разскажите нам подробности сцены, происшедшей в павильоне.
— В павильоне?… ах, да! в павильоне!… прошептала она, путаясь. Потом она вздрогнула, точно то чего от нея требовали было выше ея сил. Она зашаталась.
— Говорите! говорите! вскричал Марсель.
Свидетельница прошептала несколько непонятных
Прокурор встал.
— Господин председатель, сказал он, и вы господа присяжные заседатели, разве вы не видите, что происходит в настоящую минуту в душе этой женщины? Проникнутая состраданием к несчастному, имя котораго носит, она старается святой ложью избавить виновнаго от ожидающаго его справедливаго и заслуженнаго наказания….